Алиса шла, не разбирая перед собой дорогу из-за градом льющихся из глаз слёз. Ей казалось, что она никогда не отмоется от увиденного. Внутри всё сжималось и кипело от гнева, разочарование и боли. Как он мог? Они трахались как кролики всё это время, неужели ему было мало? Зачем так поступать, зачем подсаживать человека на себя, а потом показывать своё нутро?
«Сама, сама виновата. Познакомилась с ним в баре, где он снял тебя и трахнул, от кого тут ждать верности?» И всё же Алисе казалось, что у них может что-то получиться, что если она будет стараться, то сможет добиться его чувств, потому что сама уже влюбилась. Все эти дни, недели, она была как ёжик с открытым животиком, доверяла ему, работала над отношениями, а он даже не удосужился не гадить в их постели.
«Хотя какая их, это его постель. Он чётко всё разъяснил, и больше претензий к себе, милая. Глаза видели что брали. Да, брак фиктивный, вот и нечего влюбляться в фиктивного мужа, чтоб потом не рыдать, застав подобное. Дура, какая же дура!»
Алиса добрела до какого-то парка, осела там на траву под деревом, и дала волю второй волне бурных рыданий. На скамейке неподалёку выпивала какая-то компания мужичков-алкашей, которые сначала косились на неё, а потом подошли и заговорили с ней:
- Что случилось, деточка? Такая красивая и так голосишь. Может, давай плеснём тебе Изабеллы, тебе легче станет.
Алису этот странный жест и сочувствующие пьяные лица почему-то умилили.
- Я поймала мужа на измене, - заикаясь от долгого плача выдала как есть сама того не ожидая, и мужики запричитали.
- Ой, дураааак, такой красавице-то. Ты не плачь, деточка, приползёт ещё и в ногах ползать будет. Ты выпей, да полегчает.
Второй раз вежливо покачав головой в знак отказа, Алиса поднялась на ноги, всё ещё всхлипывая, утерла слёзы и пошла из парка. Дошла до автобусной остановки, села на первый попавшийся автобус, пробила талон и поехала, не особо глядя, что за маршрут и куда он везёт. Ей хотелось раствориться, сбежать от своей гудящей головы, но от неё не сбежишь. Перед глазами так и стояло, как его руки гладят чужое тело, а его член доводит другую женщину до исступления.
О Еве и её предательстве она совершенно не думала, вся её злость была направлена на Тимура и саму себя. Ева была не то, что безлика для неё, её просто больше не существовало. Алисе хватило одного взгляда, чтобы навсегда вычеркнуть человека из своей жизни, точка невозврата была пройдена. Если бы так же легко было подвести эту грань с Тимуром. Если бы также легко было его возненавидеть по щелчку пальца, но чем больше времени проходило, тем больше в душе из всего водоворота эмоций оставалась одно - боль. Словно ей разорвали грудную клетку и вскрыли всё, так и бросив истекать кровью. Её тошнило, опять затошнило до рвотных позывов, и девушка поняла, что пора выходить из автобуса, в котором к тому же укачивает.