Раевский касается кончиками пальцев кожи за ухом. Глаза по волчьи хитрые, все замечают. Указательный палец медленно опускается вниз к декольте, которое больше показывает, чем скрывает. Взгляд мужчины становится тяжёлым, губы лишь на мгновение искривляются в подобии улыбки. Что-то слишком будоражащее в нем и опасное. Меня словно одновременно притягивает к нему и останавливает.
— Нам туда.
Наши пальцы сплетаются. Я послушно, как ягненок, спешу за широкой поступью Раевского, не соображая, куда меня пытаются завлечь. Слишком шумно, слишком жарко, слишком горячая у него рука. Этот жар в полной мере ощущаю, когда Раевский накрывает ладонью мой живот, спиной прижимая к себе в такт музыки. Трек словно по заказу сменяется на что-то менее ритмичное. Наши тела изучают друг друга. Моя рука сжимает его вторую руку. Наши сплетенные пальцы время от времени сжимаются сильнее.
Его дыхание слишком часто обжигает кожу на шее. А хриплый голос будоражит и заставляет выгибаться.
— Мы до сих пор не познакомились, — поворачивает меня, словно игрушку, и носом проводит по щеке, — или девочка желает остаться инкогнито?
Ух, как отрезвили меня его последние слова. Я вмиг напряглась, что не ускользнуло от цепкого взгляда Раевского. Я же только сейчас осознала, что меня банальным образом сейчас снимают, как шлюху. Зачем лишние слова? Чтобы утолить свою животную страсть, чувства не нужны.
Похоть. Желание. Секс. Все вокруг пропитано этим. Эта горючая смесь впитывается в кожу, дурманит голову, лишает воли.
Руки Макса скользят по моему животу. Вдох и выдох. Учащенное дыхание. Жжение в области позвоночника, когда пальцы ласкают обнаженную кожу спины. Бретель платья падает на руку, я это вижу и не могу пошевелиться.
Забываю, как дышать. Но это только так кажется. На самом деле моё желание сбивчивое, прерывистое.
Это неправильно, но мысли путаются, когда сильные ладони сжимают мои бедра. Чувствую, как тонкая ткань медленно ползет вверх по ноге. Именно туда пробираются пальцы Раевского. Вспыхиваю ярче, когда в ягодицы упирается налитый ствол. Я чувствую его пульсацию, я помню его размер и сглатываю.
— Мне нравятся смелые девочки. Они самые развратные.
Его ладони нащупывают тонкие лямки трусиков сквозь ткань платья и отпускают их. Резинка хлопает по разгоряченную коже, вызывая во мне вспышку гнева.
— По-твоему я смелая?
Я должна видеть его глаза. Поворачиваюсь и отмечаю, что мужчина полностью под властью чего-то непонятного для меня. То есть я могу догадываться. Черт! Он что обкурился?!
— Нам туда. Хочу тебя побыстрее трахнуть, детка. — Машет головой в сторону выхода, пытается сильнее притиснуть меня к себе, потереться стояком и дотянуться губами до шеи.