— Святая Мотрона, Алька, я готова сейчас превратиться в кучку пепла, — дрожащими пальцами строчу подруге сообщение.
Меня жутко трясет, я даже боюсь голову высунуть из-за широкоплечего парня, за которым я спряталась. Позади меня шушукаются две сокурсницы. Едва улавливаю смысл разговора.
— Я уже думала, что третьекурсницы несли пургу о секасном преподе. И почему он так редко здесь появляется?
— А он у нас на короткой ноге с деканом факультета, вроде бы вместе учились здесь же. Только Павел Валентинович университетскую лыжню трамбует, а Раевский занимается собственным бизнесом.
— Охренеть, ты посмотри какие у него накачанные руки.
Я, как сурок из норки, высовываю на инстинктах нос из засады и забываю как дышать. В полуметре от нас стоит Максим Викторович. И только сейчас я понимаю, что в аудитории слышно, как бьется мой пульс. Я думала, он сделает замечание местным сплетницам. Нет же, этот упырь из полуопущенных очков таращится на меня.
Какого хрена ты вылупился на меня, гад?! Хочется прошипеть ему в лицо, а потом встать и уйти.
— Вас не предупреждали, что любого рода гаджеты на этих парах запрещены. Им самое место в вашей сумке, а не в руках. Вижу, для вас переписка важнее темы, которую мы сегодня рассматриваем. Белкина, это же у нас Карташовой не было на первой вступительной паре?
— Да, но я вам объясняла, что Еву задержали в деканате, она у нас новенькая.
— Новенькая значит. И вы, Белкина, не соизволили объяснить Карташовой, что в данном заведении свои порядки?
— Я не успела.
Да что тут черт подери происходит? Он вообще решил меня здесь с грязью смешать или как? Наслышана о подобных горе-преподавателях, которые обрастут шлейфом строгости и правильности, а сами…
Хочу рычать! Дико рычать, а ещё не мешало бы хорошенечко ввалить ему, чтобы не смотрел так надменно. А вы, Максим Раевский, мстительный однако? Профилонила вас девка, так вы теперь мысленно ручки потираете.
— Спрячьте. Впредь подобного больше не потерплю.
Мужчина удаляется, а я не могу совладать с собственным дыханием. Обвожу взглядом аудиторию и вижу, как все старательно опустили головы и что-то строчат в тетради. А я вообще козырная: реально сижу с рюкзаком на коленях, без ничего, да еще с мобилой в руке. Со стороны выгляжу бессмертной птичкой. Все пашут, а я пытаюсь держать себя в руках и не взорваться.
Что-то мне жутко не нравится то, что происходит здесь и сейчас со мной. Забить на пары этого упыря? А потом как быть? Твою мать, Карташова! Третий день в универе, а ты уже ненавидишь эти стены. Да и вообще, словно белая ворона здесь. Жаль, что Никита Суворов на другом потоке учится. Вот с ним бы не пропала, да и скоротать время в обеденный перерыв с ним в удовольствие.