— Эль, нам в доме нужна срочная дезинфекция. Придется сбегать за бутылкой хлорки.
— Тараканы?! — испуганно спрашивает девочка и появляется на пороге. — Ой, Ева, ты решила меня дождаться? Прости, просто мы с папой задержались во дворце творчества, коротенькое собрание вначале года. Кстати, чай будешь?
Эта синеглазая девчонка впервые широко улыбается, видя меня. Первая наша встреча менее позитивная. А здесь такой прогресс.
— Пап, так что ты говорил о тараканах. Это срочно надо?
— Большие, жирные, это не терпит отлагательств.
На что он намекает? Что я толстая?
— У нас что-то подобное было в ванной, я посмотрю.
Эла сбегает, я же раздуваюсь от злости словно шарик, пристально прожигаю взглядом Раевского.
— В роду ведьмы были?
— Династия.
— Бояться?
— Бежать, Максим Викторович!
— Из города.
— С планеты!
Скалюсь, указательным пальчиком провожу по столешнице, намерено цепляю черную чашку и толкаю ее к краю стола.
— Не смей, по добру, по здорову выметайся из этого дома.
Раевский перехватывает мою руку и сильно сжимает запястье.
— Эла очень расстроится, если эта чашка разобьется, это ее подарок на мой день рождения.
— Живите.
Хлопаю ладошкой ему по груди и насмешливо отмечаю про себя, что мужчина уже на грани. Глаза потемнели еще больше, а губы превратились в тонкую линию.
Поразительное сходство. Их не различить.
— Прикрути своего брата кобелину, или останется без яиц в один прекрасный момент.
— Свои влажные фантазии воплощайте без меня. Пошла на выход, — шипит ещё сильнее.
— Эль, я убежала, мне еще конспекты учить одного занудного препода.
— Посмотрим, как ты заговоришь в следующий раз, Карташова.
— А мне с вами не о чем говорить, Раевский Максим Викторович.
Максим
Если бы не присутствие дочери, было бы трагичное окончание подобного представления. Теперь меня терзают смутные вопросы: как долго это длится в стенах моей квартиры? Насколько теперь она пропитана духом разврата и похоти?
Михаил никогда не был ангелом. Его безалаберные связи порядком удручали маму, когда мы были в подростковом возрасте. Переживала, когда он едва из-за головокружительной влюбленности едва не вылетел с юрфака. Его умная голова прикреплена к похотливому телу, которое ищет постоянного источника удовлетворения. Парень считает, что жить с одной женщиной, как это много лет делал я, — бред сивой кобылы. Он никогда не состоял в отношения с одной женщиной больше двух-трех месяцев.
Когда я уезжал в средине лета из города, предположить не мог, что возможность перекантоваться у меня на время ремонта в его берлоге Мишка воспримет по-своему.