— Появилась пропажа, — нажимаю кнопку входящего от Котова и на ходу надеваю кроссовки.
— Мне нужно с ней поговорить, задержи.
— Непременно, вы уж там как-то решите ваши разногласия, мне не нравится её поведение.
— Непременно.
Без очередных препятствий наш разговор с Евой не состоялся. Естественно, когда бы мы ещё так ловко побегали во дворе. А это в коей мере накаляет эмоции. Поймал, доволен, что в моих руках. И мне плевать что вырывается, что готова испепелить меня взглядом. Такая упертая, отчаянная и невероятно горячая. Её норовистость сильнее разжигает во мне страсть, желание с первого раза взять её настойчиво и жестко, заполнить до краев и смотреть, как она выгибается от желания, как ртом хватает воздух и получает удовольствие.
— А ты не думала о том, что у тебя был неправильный мужчина.
Иронично улыбаюсь, хотя понимаю, что это со стороны выглядит слишком надменно и самоуверенно с моей стороны. Она сама себе врет, не может такая девочка быть фригидной, здесь скрыты какие-то психоэмоциональные причины. Я не доктор, но если не пытаться разобраться, никогда не докопаешься до сути.
— Отпусти, — дергается Ева, за секунду превратившись в комок нервов.
— Чшш, девочка, — сильнее сжимаю мою красавицу в руках, губами скольжу по шее, слышу, как протяжно вздыхает, царапая мне кожу рук, — а говоришь всё сложно. Ты же очень чувствительная, правда.
Оттесняю Еву к стволу дерева, прячу нас в тень, чтобы меньше привлекать внимание редких прохожих. Мои губы ловят её губы, ладонь настойчиво проникает под платье. Мой протяжный стон теряется в её ответном поцелуе, а пальцы проникают под резинку трусиков. Эта вздорная девчонка влажная, очень даже, а я — жадина, откровенно и бесстыже двумя пальцами проникаю в горячее влагалище и наслаждаюсь её ответной реакцией.
— Макс, отпусти, — протяжно стонет и пытается вырваться, испугавшись тех ощущений, что только что успела прочувствовать.
— Не стесняйся, это естественно, — улыбаюсь ей, но жаль, что нормально не вижу выражение ее лица.
— Мне очень жарко, — лепечет мне в шею и чувствую, что дрожит, как осиновый лист.
— Мы можем это продолжить сейчас же, — цепляюсь за соломинку, потому что она нужная мне сейчас же, ещё одну бессонную ночь с каменным стояком в трусах я не переживу.
- Меня ждут, отец и так мне взбучку устроит за исчезновение.
— Не устроит, я ему объяснил, что сам виноват, несправедливо тебя обидел.
— Макс, пусти.
— Ты же не хочешь уходить, правда?
Беру Еву за руку и вывожу на более освещенный участок и смотрю в глаза девушки. Взволнована, заинтригована, но почему-то напряжена.