Я покраснела, но меня только больше разозлил его строгий тон.
— А ты обрати, наконец внимание, что я живой человек! Не просто твоя, как ты выражаешься, прихоть.
— Я это вижу, — без эмоций заметил муж.
Из моей груди вырвался исступленный выдох.
— И что дальше? — поинтересовалась я.
— В каком смысле?
— В прямом! — ответила я Забарскому. — Как долго мы будем женаты? Что будет, когда я получу наследство? И Щукин… Думаешь, он просто так отступится?
Я перегибала с претензиями Дмитрию. Но хоть и понимала это в глубине души, меня несло. Мужчина выслушал молча, но вот привычное спокойствие не сохранил. Не сказал ничего резкого, но так отшвырнул телефон на столешницу, что я без слов поняла его настрой. Похоже, я здорово разозлила супруга.
— Варя, — его тон был твердым, как гранит, — я понимаю, ты можешь мне не верить. Хотя мне бы этого очень хотелось. Но другой правды у меня для тебя нет. Я хочу тебе помочь, и я тебе помогаю. Сделать тебе что-то плохое я уже мог и не раз. Плюс, я давал тебе уйти! А с дружком твоего отца Щукиным я разберусь после приезда. Уж прости, но у меня есть какой-никакой бизнес, и он требует моего внимания прямо сейчас.
Я пристыженно молчала. Самым сложным было то, что до конца довериться этому мужчине я не могла, а уходить не хотела. И получается, качала права, которых и не имела совсем.
Варя, — мое имя вновь прозвучало из уст Дмитрия, но уже гораздо мягче, — я тебе не враг.
В моей голове не укладывался такой альтруизм от успешного занятого мужчины! Я уже открыла рот, чтобы возразить, как замерла на месте. Забарский опустил на мою руку свою ладонь, чуть сжал пальцы. Подушечкой своего большого пальца он погладил косточку на моем. От легкой, но уверенной ласки у меня закружилась голова. Видимо, я сильно перенервничала сегодня, раз мой организм выдает такую реакцию. Но по коже тут же побежали мурашки, а в животе словно что-то оборвалось и защекотало. С трудом я смогла поднять на мужчину глаза. Он смотрел прямо, блуждал взглядом по моему лицу. Задержался на подбородке или… Неужели он смотрит на мои губы?
Спасла меня официантка. Нам принесли обед, и Забарский отпустил мою руку. Только теперь я подумала, что должна была отдернуть ее сама и сразу. Сердце колотилось, и если бы не зверский голод и очень аппетитный запах, я бы не смогла съесть и кусочка. Переводя дух, я все же приступила к еде. Обедали мы молча.
Я так и не ответила Дмитрию на все его заверения. Мой муж тоже больше ничего не спрашивал, да и не говорил толком. В дороге мы думали каждый о своем. Дома он коснулся лишь бытовых моментов. Сообщил, во сколько выдвигается в аэропорт и заверил, пока его не будет, за мной присмотрит Измайлов. Я все внимательно выслушала и скрылась в отведенной мне спальне. Хотела дать хозяину дома спокойно собраться, а себе хоть как-то переварить реакцию на него.