Я задыхалась.
— Какая фантазия, — покачал головой Дмитрий, — есть хочешь?
От его спокойствия меня еще больше понесло.
— Вы знаете, что за похищение человека вам грозит реальный срок? И еще добавят за фиктивный брак!
Мужчина спокойно опустился в низкое темное кресло, сложил руки на груди и посмотрел на меня.
— Попробуй выйти за порог, — посоветовал он, — и часа не пройдет, как ты окажешься у Щукина. После него не то что в паспорте, на тебе самой штамп поставить будет некуда. И им с Даниилом ты расскажешь о законности.
— А вы кто? Почему я проснулась раздетой? — мой голос дрожал.
— Тобой занималась медсестра. Сняла одежду, поставила капельницу. Приготовила халат и тапочки. Я просто ждал, пока ты очнешься и выйдешь.
Я взялась за виски. Какой же бред!
— А вам зачем этот брак?! К чему вам помогать мне?
— Значит, ты все же согласна, что я тебе помогаю? — с иронией уточнил Дмитрий.
Я лишь тяжело дышала.
— В твоих интересах остаться здесь в качестве моей супруги, — уже серьезно продолжил он, — о моих мотивах не думай. Считай, что это просто моя прихоть.
В гостиной зазвучали аккорды классической музыки. Я вздрогнула и не сразу поняла, что это телефон Дмитрия. Мужчина коротко ответил. К разговору я не прислушивалась, в уши долбил пульс.
— Вот деньги, — хозяин дома кинул на столик несколько купюр, — если хочешь, можешь взять их и вызвать такси. Запирать я никого не собираюсь. Решишь поступить разумно и остаться — в холодильнике найди что-то из еды. В доме можешь делать, что хочешь. Я приду, и мы еще поговорим.
Он взял пиджак, портфель. Двинулся, видимо, по направлению в гараж. Я несколько раз вдохнула. Любая девушка на моем месте схватила бы деньги и уже нажимала кнопки вызова машины. Но не каждая испытала то, что вчера почувствовала я. Хотя, наверное, мое злоключение нельзя назвать громом среди ясного неба. Вся моя жизнь постепенно подходила к нему.
Моя мама была любовницей моего отца. Богатого человека, владельца строительной компании Александра Овчинникова. Всю жизнь она проработала у него юристом, а он ее даже начальником службы не назначил. Ребенка, то есть меня, записывать на свою фамилию и не думал. Но, впрочем, деньгами помогал. Давал на жизнь, репетиторов, кружки. Устроил в хорошую языковую школу. Позже оплатил второе высшее образование — первое я получала, набрав баллы на бюджет. После окончания бакалавриата взял на работу в свою фирму.
Отношения с отцом у меня не были ни плохими, ни хорошими. Вернее, их не наблюдалось вообще. Время от времени он приезжал в нашу малосемейку, садился в кресло, и меня ставили перед ним. Когда я была совсем маленькой, мама просила рассказать ему стишок или спеть песенку. Позже он начал задавать мне суховатые вопросы — как в школе, как оценки. А ко времени окончания мною среднего учебного заведения их отношения с мамой сошли на нет. И наше общение тоже, хоть материальные вливания и не прекратились.