Под ней оказалось блюдо замысловатой формы, зелено-желтого цвета, политое чем-то коричневым и блестящим.
Эмили озадаченно покривилась и спросила:
- Что это?
- Фондю из ряски с соусом из стрелолиста, - заученно ответила ундина. – Так же здесь есть кисель из рогозовой муки, засахаренный корень аира и маринованный судак. В кувшине березовый сок, его собирают на суше.
Эмили с опаской посмотрела на закрытые блюда, затем вновь перевела взгляд на то, что ундина назвала фондю, и спросила осторожно:
- Вы уверены, что это съедобно?
- Более чем, - бесстрастно ответила ундина.
Из всего перечисленного, Эмили пробовала лишь березовый сок. Его она лично собирала по весне, иногда приглашая Рикки, чтоб тот устанавливал стоки. Остальные же растения, несмотря на свою осведомленность в травничестве, всегда казались лишь водорослями и болотной травой. Кроме судака. Его в Ободе предпочитали жарить.
Всё же, боясь рассердить единственную сносную ундину, Эмили потянулась к кувшину.
Но не успела. Ундина опередила ее и быстрым движением налила в блестящий кубок.
Эмили смешалась.
- Я могла бы сама, - сказала она.
- Приказано обслужить, - резко отозвалась ундина.
Эмили робко взяла кубок и осторожно сделала глоток. Сладковатый вкус растекся по рту, освежая и вливая силы.
- Но почему? – спросила Эмили уже чуть смелее. – Почему меня то пугают, то кормят? Кто-то может объяснить, что происходит и чем я заслужила такое?
Ундина решительно покачала головой.
- Мне не положено об этом говорить, - сказала она.
- Столько тайн… - тихо произнесла Эмили. – Могу я хотя бы узнать, как к вам обращаться? Вы так любезны со мной.
На идеальном лице ундины проскользнуло сомнение. Она пару секунд шевелила бровями, будто прикидывала, противоречит ли это правилам, потом сказала с некоторой заминкой:
- Дилэя.
- Очень приятно, - с облегчением произнесла Эмили. – А я…
- Все знают, как тебя зовут, - оборвала ее ундина. – Ты единственная сухопутная, с кем господин изволил по-настоящему познакомиться.
Ундина запнулась, поздно спохватившись. Лицо исказилось, по нему прокатилась тень страха и досады, вероятно, на саму себя. Эмили поспешно проговорила:
- Не волнуйтесь. Я никому не скажу. Честно. Ответьте мне, пожалуйста, почему он… Всё это делает.
Ундина опустила плечи и выдохнула, качая головой.
- Я и так слишком много сказала, - ответила она. – Если господин узнает, он будет не доволен, и меня накажут.
- Он не узнает! – поспешила заверить её Эмили.
- Он всегда узнаёт, - обреченно сообщила ундина.
- Но…
- Ешь, - снова оборвала ундина. – А я заберу поднос. Я не понимаю, зачем господину делает так или иначе. Но я чувствую, что мне с тобой находиться не стоит. И больше не заговаривай со мной. Иначе меня ждет наказание. Оно и так меня ждет.