— Хорошо, — Влад скрипнул зубами. — Им повезло.
- А тебе?.. Нужно в больницу?
— Нет, — парень дёрнул головой. — Сейчас я расплачусь с водителем, возьму вещи, и пойдём домой.
— Хорошо, — выдохнула я.
В моей квартире было душно, но меня трясло от холода. Последствия пережитого стресса накатывали волнами, и я не знала, что испытаю в следующее мгновение.
Влад отмыл руки и осторожно подошёл ко мне, сидящей на стуле в кухне.
— Маша, ну ты как? — Он сел на пол рядом со мной и медленно протянул руку к моему лицу.
От его прикосновения я заплакала и закрыла глаза, горло обожгло горечью рвоты, и я еле успела добежать до раковины. Я опустилась на пол и закричала. Осознание того, что чуть было не произошло со мной этим вечером накрыло меня с головой, и я не знала, как спрятаться от этих чувств.
Влад сидел на полу, на том же месте, и не решался приблизиться ко мне. Я видела, как больно ему было за меня, вместе со мной.
Я кричала до хрипоты, а потом медленно поднялась, помыла раковину и молча ушла в душ.
Я мылась, казалось, несколько часов. Тёрла нежную кожу мочалкой снова и снова, до ссадин, до крови, пока Влад не вырвал её из моих рук.
— Мне жаль, что это случилось с тобой. Это чудовищно, — он посмотрел в мои глаза. — Услышь меня, слышишь?
Я кивнула, и он продолжил.
— Если бы я мог исправить это, если бы мог не допустить! — Он сжал мою руку кончиками пальцев. — Но это случилось. А точнее… Это не случилось. Тебе страшно, противно, мерзко, больно, да что там — я и сам в ужасе! Слава Богу, что я успел! И так жаль, что это вообще произошло! И так жаль, что я не убил мерзавцев! Нужно бы вернуться и добить…
— Нет, — я вцепилась в его руку, и он поморщился.
— Тише, родная, ты делаешь мне больно. Я не уйду, не оставлю тебя.
— Честно? — Всхлипнув, спросила я.
— Конечно, душа моя!
— Хорошо, — кивнула я и взяла себя в руки. Постаралась изо всех сил. — Давай обработаем твои руки.
Влад подал мне полотенце и сел на край ванны. Я наспех вытерлась, накинула халат и достала аптечку.
— Владик, ты совсем разбил себе костяшки, — вздохнула я. — Как ты выйдешь на бой?
— Не думай об этом, — брякнул он. — Не сейчас.
Я полила его руки хлоргексидином, обработала бетадином и наложила стерильную повязку. Он не сводил взгляда с моего лица, и я наконец подняла на него глаза. Его глаза были тёмными и опасными. Он тяжело дышал.
— Моё сердце разрывает от горечи, что ты столкнулась с этим чудовищным посягательством, — прорычал он. — Мне больно от того, что теперь ты не можешь спокойно стерпеть прикосновения… даже мои! Я хочу, чтобы ты верила мне! Я никогда не причиню тебе зла.