Открыл глаза.
Для этого мне тоже понадобилось время. Ещё ни во что я не вкладывал столько сил и энергии, как в долбанные попытки открыть глаза и наконец оборвать её мучения! Но я смог. Открыл глаза. Яркий свет ослепил меня, и я не понял, где нахожусь. Привык. Обвёл взглядом окружающую действительность и увидел её.
Она горько плакала, уткнувшись головой в мою койку. Я хотел позвать её, но что-то мешало мне. Я словно разучился говорить. Но я хотел привлечь её внимание, чтобы она поняла — больше нет причин лить слёзы.
Её рука лежала так близко к моей, но у меня почти совсем не осталось сил. От яркого света голова начала раскалываться от боли, но я боялся, что тьма опять решит поглотить меня, а она так и не узнает. Не поймёт, что я рядом. Что я не бросил её.
И я потянулся рукой.
Ощущая, как мышцы ломит от одной лишь попытки, как каждая клетка моего организма отзывается на движение жгучей болью, я представлял, как она обрадуется, и продолжал тянуться к ней. И я сумел.
Пальцы легли поверх её руки, и она вздрогнула. Медленно посмотрела на мою руку, видимо, ожидая обмана чувств, а потом подняла глаза к моему лицу, улыбаясь сквозь слёзы.
— Я так тебя ждала, Влад! — Прошептала она. — Так ждала!
Я знаю, родная. Я знаю.
ОНА
Дни, пока Влад находился без сознания, тянулись бесконечно долго. Каждый из шестнадцати отзывался в моём сердце болезненным воспоминанием. Каждый из шестнадцати приближал меня к дате неминуемого расставания.
Они украли у меня половину месяца! Вместо шестнадцати дней счастья с любимым я получила невыносимые страдания и бесконечный поток слёз.
В виде исключения мне позволили находиться в реанимации дольше положенного срока, и я просила его вернуться ко мне. Я даже рассказала ему всю правду. Несколько раз. Но он не приходил в сознание, не слышал моих призывов и признаний.
Через два дня после боя прилетела его мама. В перерывах между посещениями мы ждали новостей, сидя бок о бок в его квартире. Я забыла о работе, о расследовании и о книге. Меня интересовало только здоровье Влада.
За эти шестнадцать дней мы все стали одной большой и дружной семьёй. Даже Светлана при встрече сжала мне руку и посочувствовала. Моё сердце разбивалось каждый раз, когда кто-то из его родителей называл меня дочкой, а Володя — сестрой. Я не хотела терять никого из них.
Когда я почти потеряла веру, когда просила у Бога всеми клятвами сохранить ему жизнь и здоровье, когда перестала верить в благополучных исход, он коснулся моей руки.
Не веря в реальность происходящего, я боялась проверять свои чувства. Я боялась, что это мне всего-лишь привиделось. Но он очнулся! Спустя шестнадцать дней нескончаемой боли и страха во мне пробудилась надежда.