Если всякая добродетель приобретается не вдруг, а постепенно, с трудом и понуждением, то тем более любовь, как начало и конец всех добродетелей, требует к приобретению своему и времени, и великого понуждения, и внутреннего подвига, и молитвы, и, прежде всего, требует глубокого смирения пред Богом и пред людьми. Смирение и искреннее сознание своего недостоинства — во всех добродетелях скорый помощник, равно и в приобретении любви. Итак, начнем каждый с той степени любви, какую кто имеет, и Бог поможет нам. Кого тяготят грехи, тот да помышляет, что любовь покрывает множество грехов; чья совесть возмущена множеством беззаконий, тот да помышляет, что любовь есть исполнение закона: любящий другого, — говорит апостол, — исполнил закон (Рим. 13, 8). Если бы мы и не достигли означенной совершенной любви, по крайней мере позаботимся и постараемся не иметь зависти, и ненависти, и памятозлобия.
Всякая добродетель чем смиреннее, тем тверже и основательнее.
Доброе дело легко не делается, а все с трудом и терпением.
Господь — твердыня моя и прибежите мое (Пс. 17, 3)! В предании и себя и всего воле Божией обретаю мир душе моей. Если я предаю себя воле Божией, то воля Божия и будет со мной совершаться, а она всегда благая и совершенная. Если я Божий, то Господь меня и защитит, и утешит. Если для пользы моей пошлется мне какое искушение — благословен Господь, строящий мое спасение. Даже при наплыве скорбей силен Господь подать утешение великое и преславное… Так я мыслю, так я чувствую, так наблюдаю и так верую.
Перестаньте думать, начните мыслить. Думать — это расплываться мыслью, не иметь целенаправленности. Отбросьте думанье, займитесь мышлением. Была «Дума», которая думала, а не мыслила государственно.
Наполеон думал, а Кутузов мыслил. Мысли выше дум.
Жизнь наша есть духовная война с невидимыми духами злобы. Они возмущают нас нашими страстьми и побуждают к преступлению заповедей Божиих. Когда вникнем и рассмотрим внимательно, то найдем, что на всякую страсть есть врачевство — заповедь, противоположная оной; а потому враги и стараются не допустить нас до сего спасительного врачевства…
Борьба со страстями необходима: ибо тьма и мгла страстей помрачает душевные наши очи, дабы не видеть Солнца Правды, Иисуса…
Сильная борьба страстей попускается за возношение наше и за мнение о себе и о своем разуме, также и за уничижение других; врачевство же — смирение, всегдашнее самоукорение; все это доставляет нам мир и успокоение, ибо Господь смиренным дает благодать.