- А это мой, - начинает Моника и смотрит на меня в надежде, что я подскажу ей, кем же я ей прихожусь. Я лишь пожимаю плечами. Никогда не разбирался в этих родственных связях и названиях. – Мой родственник, - находит выход она и добавляет, - дальний.
- Сергей, - хмуро представляется парень, - а это Вера, - он показывает на девушку рядом с собой.
Эта троица начинает что-то обсуждать, пока в дверях не появляется строгая дама в очках.
- Здравствуйте, Ольга Георгиевна, - кидается к ней Вера.
- Здравствуйте, мальчики и девочки, - приветствует нас, по-видимому, директор детского дома. – Все в сборе? А то мы уже заждались вас.
Я бы мог оставить здесь Монику и уехать обратно в Москву. Обратно доехала бы на такси со своими собратьями по идее. Но какая-то сила убеждает меня остаться и посмотреть на то, что я ни разу не видел.
Мы поднимаемся на второй этаж. Причем коробку опять тащу я, несмотря на то, что я не один «мальчик» среди гостей.
- Поставь коробку здесь, - Вера показывает в угол рядом с дверью в зал. – Это сюрприз, после праздника раздадим.
Мы заходим в просторный украшенный воздушными шарами и самописными плакатами зал и на нас сразу же устремляется пара десятков детских глаз. Дети начинают хлопать в ладоши, приветствуя нас.
Для нас приготовлены самые лучшие места перед импровизированной сценой. Этот Сергей ловко садится рядом с Моникой, а я оказываюсь сидящим рядом с Верой.
День радужного настроения начинается. На сцене дети поют, танцуют. По сколько им? Лет по семь-восемь? Я не очень разбираюсь в детях. Потом идет какая-то сценка. Но я не слежу за происходящим на сцене, потому что меня больше интересует то, что происходит рядом.
Сергей слишком много внимания уделяет Монике. Так и хочется ему сказать: «Смотри на сцену! Зря, что ли, дети там хороводы водят?» Но он постоянно наклоняется к Монике и что-то ей говорит.
Я, уже не стесняясь, наблюдаю за ними и ловлю на себе удивленный взгляд Моники, когда она поворачивается, чтобы ответить Сергею. Она приподнимает бровь и, продолжая смотреть мне в глаза, в первый раз за все время сама наклоняется к Сергею и что-то ему отвечает. Потом улыбается и ее взгляд возвращается на сцену. Что она хочет мне этим сказать?
Пытаюсь сосредоточиться на том, что вижу на сцене.
Детей много, но взгляд у всех почему-то абсолютно одинаковый – у всех в глазах застыла грусть. У этих детей нет во взгляде беззаботной радости и веселья. Каждый из них смотрит на нас – посторонних взрослых, оказавшихся в их общем доме, - с тоской. И надеждой? Надеждой, что когда-нибудь такой же посторонний взрослый придет и заберет их отсюда.