И как-то так случилось, что его прикосновения стали откровеннее, его дыхание ощущалось все ближе и ближе, а тренировки стали все чащи и чаще. И однажды в запертой тренерской раздевалке случился наш первый секс.
Это было что-то новое для меня. Задумывалась ли я о своем муже, прежде чем переступить эту грань? Нет. Мы с Никитой давно отдалились, как мне казалось. Каждый наш день был похож на предыдущий и следующий. Мне чего-то не хватало в нашей семейной жизни.
И я, наконец, поняла чего. Ощущений. Антон как будто раскрыл во мне какой-то канал. У меня появился смысл.
Если бы было только возможно, я, не задумываясь, сообщила бы обо всем Никите и развелась с ним. Но было одно «но». Наш с ним брачный договор.
Да, у нас был брачный договор. Мой покойный свекр настоял на нем. Никита тогда был еще молод и неопытен в этих житейских вопросах. Но мой свекр не зря имел репутацию лучшего адвоката по семейным спорам. Он убедил Никиту подписать этот чертов контракт до того, как нас объявили мужем и женой.
По этому договору, если кого-то из нас ловили на измене, то он ничего не получал после развода. Все имущество доставалось «рогоносцу». Такая своего рода компенсация моральная.
Также и с разводом. Чтобы что-то получить после него, супруг, который желал развестись, должен был обосновать такое свое решение. Простое «хочу» не работало.
И как я могла обосновать свое желание развестись, если Никита не давал поводов и все упиралось в банальное наличие у меня другого мужчины?
А лишать себя права на получение половины нажитого в совместном браке я не собиралась. Я же подарила мужу свои лучшие молодые годы. Может, это вдохновленный мной он так усердно и плодотворно работал?
К тому же я не собиралась лишать себя того, к чему привыкла за эти годы. Антон, к сожалению, не мог мне дать и сотой доли того, что я имела в браке с Никитой.
Поэтому единственным решением в такой ситуации было поймать Никиту на измене. Но как это сделать, если он такой правильный у меня? За все годы нашей совместной жизни он не дал мне ни одного повода усомниться в нем. Его, похоже, все устраивало в нашей семейной жизни.
А вот мне с каждым разом все тяжелее и тяжелее было отвечать на его ласки. Он больше не разжигал во мне желания. Что изменилось? Вроде, он был также страстен и напорист. Не забывал обо мне. Но меня уже не заводило.
Толковых мыслей о том, как развести Никиту на измену, в голову так и не приходило. И тут объявилась Моника, моя младшая сестра. Ей вдруг приспичило вернуться в Москву, сбежать от своего американского папочки.