Я отпускаю Монику, подхожу к коммутатору, нажимаю на кнопку и говорю, надеюсь, не слишком хриплым голосом:
- Спасибо.
Поправляю член в брюках и возвращаюсь на свое место. Моника все еще стоит и пальцем скользит по своим губам.
- Перестань дразнить меня, - говорю я. – Мне работать надо.
Она улыбается, понимает, что прощена, и садится в кресло.
- Ну, что там с твоим женихом? Как он отреагировал?
- Он не поверил, - говорит Моника, - сказал, что это у меня перед свадьбой нервы сдают.
Я скрещиваю руки на столе перед собой.
- А ты? – спрашиваю, глядя на нее исподлобья.
- Я сказала, что не могу выйти за него, потому что не люблю и вообще встретила другого. Но он сказал, что наш разговор не закончен. Ему надо было торопиться на встречу. Сказал, что завтра мне еще перезвонит.
Какой настойчивый мальчик.
- Ну, то есть, твоя попытка оказалась провальной, я правильно понимаю?
Моника хмурится, но молчит.
- Позволь теперь мне разобраться со всем этим, хорошо? Больше никаких встреч с Густавом. Ты меня поняла?
Пристально смотрю на Монику. Она смотрит на меня в упор и, наконец, кивает.
- Я не слышу тебя, Моника, - не успокаиваюсь я. – Ты поняла меня?
- Да, - говорит она.
- Хорошая девочка, - довольно произношу я. – Подойди ко мне.
Она послушно встает и подходит. Я встаю и целую ее нежно, без намека на продолжение.
- А теперь иди, мне надо работать, - уже мягко говорю я. – Документы отдай в кадры. Ты знаешь, где это. Я их уже предупредил.
Она дарит мне свою обалденную улыбку и уходит.
Ну, что, пора вступать мне. С Густавом разговаривать уже не имеет смысла. Он в курсе, хоть пока и верит в услышанное. Мне надо говорить с его отцом. В их семье он решает.
Я не собираюсь скрывать свои отношения с Моникой и прятаться по квартирам. А это значит, что мы неизбежно когда-нибудь встретимся с Красновым. На каком-нибудь приеме или конференции.
С Красновым мы договорились встретиться на следующий день. Я не собирался затягивать решение этого вопроса и, к счастью, он оказался тоже свободен. Встреча была назначена в ресторане вечером.
Я предупредил Монику, чтобы она больше не разговаривала с Густавом. И на этот раз она выполнила обещание. Я не сказал ей, что встречаюсь с отцом ее жениха, потому что знал, что она будет переживать. Но, похоже, она, всё-таки, о чем-то догадывалась, потому что во время нашего с ней совместного обеда вела себя тихо и не донимала меня расспросами и своими выходками, как обычно. Наверное, заметила, что я был задумчив и молчалив.
Да, мне предстоял непростой разговор с Красновым. Ведь фактически мне нужно будет рассказать ему о том, что я увел невесту у его любимого сына. И подготовка к свадьбе, по рассказам Моники, шла полным ходом. А Краснов был не из тех людей, кто легко прощает долги.