Никого. Стянув с себя рубашку, быстро омыла тело и вновь надела её, так же натягивая и штаны.
И куда теперь? Усталость-то берёт своё, и хочется просто завалиться где-нибудь и уснуть.
У меня даже на рассуждения сил не осталось. Мне уже стало всё равно на то, кто найдёт меня утром, я просто пошла обратно к домам, и не глядя в какой именно двор залажу, хотя подсознательно мне и показался этот двор смутно знакомым. Забралась в какую-то телегу, где уютно расположившись на ворохе сена, заснула, чтобы, как мне показалось, в ту же минуту распахнуть глаза от возгласа:
— Ты кто? — прозвучало старческим голосом.
— Фея, блин, — ответила спросонок.
У меня всегда была идеальная память, вот и сегодня она меня не подвела.
Распахнув глаза, я не стала оборачиваться, чтобы понять, где нахожусь, а просто взглянула на того, кто первый меня нашёл.
Старушка, лет шестидесяти, стояла с широко распахнутыми глазами, и смотрела на меня, как на восьмое чудо света.
— Да пошутила я, бабушка, — вот даже неловко как-то стало.
— А… что вы тут делаете и… и, почему на вас одежда моего сына?
Приехали, блин. Так вот почему вчера мне этот дворик знакомым показался? Я ж именно отсюда вещички-то и скомуниздила. И что ей теперь ответить?
Одно я знаю точно, что если много лгать, то и самому можно запутаться, а вот недоговаривать правду, это уже другое дело. Так что, отвечать придётся максимально честно, и минимально информативно.
— Понимаете, бабушка, я, когда очнулась посреди ночи, то даже не поняла, где нахожусь, — начала заливать соловьём. — И одежды на мне не было. Я, правда, не понимаю, как так могло произойти. Но… я, если честно побоялась ходить в таком виде, вот и забралась к вам, чтобы одежду попросить. Но ночь ведь на дворе, да и я не знала, кто тут живёт. Вот и позаимствовала эту одёжку, да и осталась тут.
— Ох, ты ж, — всплеснула она руками. — Да как же ты в таком виде в наших краях очутилась-то?
— Я не знаю, — горестный вздох и глазки в… сено.
— А очнулася-то где? — спросила она.
— Там… там костёр видимо был. Я когда открыла глаза, то вокруг увидела только пепел, да обгоревшие доски, — проговорила негромко, внимательно следя за реакцией женщины.
— Ох, Всевышний! — снова запричитала она. — Так ты что ж, с обозом вчера приехала? Да в таверне нашей остановилась? — а потом такой сочувственный взгляд на меня бросила и продолжила уже другим голосом: — Как же ты выжить-то сумела, дитя? Там ведь такой пожар случился. Все погибли. Люди с обоза, охрана их, да и хозяин таверны — хоть он тот ещё жук был. Но… как же ты выжить-то сумела? — повторила она и по морщинистой щеке покатилась слеза.