Саха уже дернулся, и только в последний момент среагировал. Спит же не один, девчонку разбудит! Откинулся чуть назад, затих, стала разглядывать свое чудо.
Такая маленькая, тихо сопит. Темная макушка торчит из-под покрывала, которым он ее укутал, нос и, конечно же, маленькое круглое ушко. Саха невольно расплылся в улыбке, так и тянуло потрогать, но не хотел пока будить.
А она, похоже, так всю ночь и проспала, не шелохнувшись. Да и он тоже. Неожиданно.
Для Сахи это тоже был новый опыт. Да, ему приходилось просыпаться поутру в постелях своих пассий. Но он, как правило, в них не задерживался, а тут же вставал и уходил. Ибо не имел желания продлевать знакомство. Обычно, девицы, клевавшие на него в дорогих клубах, прекрасно знали, на что шли. Личность свою он не скрывал и никогда и никому не обещал ничего, кроме одной ночи. И то, в лучшем случае. Хвостов, то есть, случайных внебрачных детей тоже за собой не оставлял, этому он чуть ли не с детства научился.
А сейчас вот... Лежал тут с этой маленькой, лопоухой, инфантильной... И ему нравилось так, что не хотелось вставать. Однако надо.
Он подгреб ее к себе ближе под бок и таки сделал это. Поцеловал в розовое ушко.
Может быть, ему и хотелось иначе. И при других обстоятельствах Саха бы просто подмял под себе сонную девчонку и все утро с нее не слазил. Но сейчас все было по-другому. Он мог сдерживать себя, зная, что должен прежде получить добровольное согласие. Пусть у них не пошел обряд, это все равно было важно. Приучить к себе, заслужить абсолютное доверие. Потому что без этого ничего не выйдет, он только испортит себе и ей жизнь.
Девчонка тут же потянулась и повернулась к нему лицом. Глазки-вишенки совсем маленькие, сонные, увидела его - губы расплылись в улыбке. Поцеловал ее и хрипловато пробасил:
- С добрым утром.
Потом сел, понимая, что план Б может сработать спонтанно, и тогда он точно с нее не слезет все утро. Потянулся поправить ей растрепавшиеся волосы и проговорил:
- Сегодня заявление подадим, а потом распишемся.
- Ой... - девчонка тут же села, подтягивая покрывало к груди.
Румяц пополз, она провела пальцами по щеке и закусила губу.
- Я думала, ты шутишь.
Он долго смотрел на нее с укоризной, потом покачал головой и вздохнул:
- Еще и недоверчивая, и подозрительная...
Но тут уж Наиля уставилась на него негодующе. А потом и вовсе выдала, взмахнув руками, отчего покрывало сразу свалились, открывая взгляду голый живот и лифчик:
- Но как же так, Саха? А твоя семья, а мои родители? И потом, почему здесь? Нет, здесь конечно, очень красиво, но... Это же чужой город, и мы здесь в гостях.