В его лучах, золотых и горячих, как растопленное масло, кружились пылинки.
Упрямо пытаясь изгнать из памяти поражение, я уставился сквозь стену на африканскую природу. Та, в отличие от бури в моей душе, являла собой на удивление спокойную картину.
В пыли вольготно расположилось целое семейство. Мать, дородная хавронья черно-коричневой масти с десятком повизгивающих поросят. Детки, на удивление жилистые и поджарые, как волчата, носились вокруг мамаши, рылись, поднимая пятачками тучи пыли, в объедках и громко визжали, теснясь у материнского брюха. Свинья, прикрывшись обвислыми ушами, удовлетворённо похрюкивала.
Рядом степенно прохаживались несколько кур, возглавляемых громадным черным петухом. Вокруг копошились воробьи.
Эти из каждого найденного зернышка устраивали целое событие: возбужденно чирикая, кидались на добычу всем скопом, дрались, толкались... Совсем, как игроки на поле.
Челюсть опять свело.
- Вань... Ну Вань же! - Машка потормошила меня за плечо. - Как ты себя чувствуешь?
Голос просительный и робкий, что было не свойственно моей напарнице. Я горько усмехнулся: издевается. Хочет усыпить бдительность, а затем уязвить побольнее.
Продолжая каменеть спиной, я угрюмо ответил:
- Нормально я себя чувствую. Так же, как и любой человек, которого предали все друзья.
- Но мы же выиграли, Вань.
- А какой ценой? - я всё еще продолжал пялиться в щель. Чем-то этот черный петух был подозрителен. Делает вид, что обхаживает кур, а сам нет-нет, да и зыркнет в мою сторону...
Вздохнув, Машка уселась на кровать, облокотившись о мою спину, как о спинку кресла. Я стерпел.
- Удивляюсь я тебе, Вань, - сказала она чужим лёгким тоном. - Вроде бы и вырос на улице, и жизнь повидал, и магией не первый год балуешься. А ведешь себя как дитё.
Я вскинулся. Напарница скатилась на пол.
- Я? Дитё? А ты ничего не перепутала? Может, это вы с Лумумбой слегка заигрались?
- Да что такого-то? - отряхнувшись, она села на плетеный стульчик, подальше от меня. - Ну, поколдовал он немножко... Так на то и игра.
На мгновение я потерял дар речи.
- Мы же следователи! Мы должны быть выше этого... Только факты и доказательства! Никаких подтасовок.
- Посмотри на это с другой стороны: мы должны были выиграть, чтобы получить эти самые факты. И доказательства.
- Но вы провернули это за моей спиной! Ничего мне не сказав!
Я чувствовал, что в моей речи слишком много восклицательных знаков и замолчал.
- Так тебя волнует не то, что мы смухлевали, а то, что сделали это без тебя? - я не видел, как вошел Лумумба.
Признаться, до этой минуты я вообще не давал себе труда осмотреться и понять, где мы находимся.