– Проходи, Андрюшенька, не стесняйся.
Двухметровому богатырю ласковое «Андрюшенька» подходило так же, как розовое платье с рюшами, но он даже бровью не повёл. Скинул свои огромные ботинки у порога и по указанию бабули отправился мыть руки.
– Вика, принеси Андрюше полотенце.
Я только закатила глаза. По бабушкиному мнению, это подходящий для меня жених, а значит, нужно помочь нам обоим: ему – показать, какая из меня получится заботливая жена, ну а мне – как приятно ухаживать за мужчиной, получая при этом горячие благодарные взгляды.
Борщ у бабули вышел как всегда густым и наваристым. Андрей только раз промычал как вкусно и больше не отвлекался от тарелки. А бабушка бросала мне говорящие взгляды, которые я упорно старалась не замечать.
После борща была жареная картошечка с котлетками. Не знаю, что она делала на кухне, но как бы я ни старалась повторить бабулины рецепты, у меня выходило лишь жалкое подобие. Может, и хорошо, что она отказывалась ко мне переезжать, а то уже каталась бы колобком по фабрике.
После сытного ужина тянуло в сон. Бабушка пытала Андрея о его жизни в Москве, семейном и финансовом положении, а я вышла на улицу.
Небо усеяли звёзды, мириады ярких точек. Я запрокинула голову и любовалась потрясающим зрелищем. В городе нет такого, слишком много электрического света, ночью неба почти не видно.
Скрипнула дверь, и спустя пару мгновений рядом со мной на скамейку опустился Андрей.
– Фух, ну у тебя и бабушка, – усмехнулся он. – Она случайно в КГБ не работала? Ей бы шпионов на чистую воду выводить.
Я посмотрела на него и тоже улыбнулась.
– Да, моя бабуля такая, если вцепится, то руку откусить может.
На самом деле она очень переживала за меня. Потому что годы шли, а хорошие руки, в которые она могла бы передать свою внучку, всё не находились. А бабушка не вечная, так она говорила…
– Мария Ивановна предложила мне остаться на ночь, чтоб в город по темноте не ехать, – богатырь произнёс это с такой вопросительной интонацией, что стало понятно – спрашивает разрешения.
Эх, Андрюша, Андрюша, хороший ты парень, вот только не мой… Но о том, кого глупое сердце считало своим, я не хотела даже думать. Хватит с меня постоянного увиливания и ускользания. Может, и правда присмотреться к Андрею?
– Конечно, оставайся, – хмыкнула, – она тебя всё равно не отпустит.
– А ты?
– Что я?
– Не против?
Я понимала, что он имел в виду, но на его завуалированный вопрос ответа у меня не было.
– Конечно, утром лучше ехать. Пойдём в дом, я замёрзла.
Его близость и пристальный взгляд смущали, давили. Хотелось оказаться подальше, спрятаться за надёжной спиной бабушки. Эх, и что ж мы бабы такие глупые?