И все-таки, не то… И вкус не тот, и запах. С Титовой вчера было достаточно скользящего прикосновения пальцев, и во мне уже восторженно вскипали гормоны, готовые в любом месте, лишь бы с ней, а тут — раскочегариваюсь как старый паравоз. Это что, возрастное?
На моей тумбочке начинает вибрировать телефон. Я тянусь к нему, но Крис пытается меня удержать.
— Да плюнь ты на него, — шепчет она жарко, — давай лучше первую брачную ночь порепетируем.
Меж тем мелодия-то именно та, которую я ставил на звонки Влада…
— Потом порепетируем, обязательно, — обещаю я, а сам тянусь за телефоном и выпутываюсь из-под одеяла. Этих новостей я жду слишком долго.
— Ну и что ты мне скажешь, братец? Нашел летчика? — говорю, пробираясь в ванную, перешагивая через разбросанные вчера вечером вещи. Хотя, если я верно помню — я был в таком бешенстве, что удивительно, что я Кристиной не снес никакой вазы или тумбочки.
— С летчиком твоим труба, — тоном «я даже не сомневался» сообщает Влад, — есть подходящий под эти показатели контакт. Но он просроченный, годичной давности. Нет, там есть что-то, напоминавшее отношения, звонки и боле-менее трепетные СМС-ки с «зайками», «кисками» и прочей ванильной требухой, но финал — тот же, что и с Валиевым, разрыв со стороны твоей бывшей, от летчика — ворох гневных сообщений, счет за три похода в кафе-мороженое и тюльпаны на восьмое марта, постскриптумом — вопли про «и в постели ты бревно неструганное». Слушай, младшенький, а расскажи мне по секрету, Виктория-таки реально такое бревно, как тут мне пропагандируют?
И ты, Брут, туда же? Только я выпихнул Титову из мыслей, как у братца вопросики зачесались. Подлые… В уме сонно потягиваются картинки вчерашнего вечера. Теплая, отзывчивая женщина, что откликалась на всякое случайное прикосновение. До того, как её сорвало с катушек…
Неверная, фальшивая — это да. Но чувственность такая, что отрицать её невозможно.
И все-таки мне показалось, или вопрос Влад задал пусть и в шутку, но с намечающимся интересом?
— Тебе-то зачем эта информация? — раздраженно интересуюсь я, осознавая, что воскресенье начинается из ряда вон паршиво.
— Я, может, в детстве обожал кружок резьбы по дереву, и до сих пор неровно дышу к симпатичным бревнышкам, — ржет Влад внаглую, — ну, давай, колись, я, может, хочу подкатить со своим рубанком и прочим инструментарием.
Кровь в моих венах начинает медленно закипать. И вообще у меня постепенно крепчает ощущение, что я впервые влип в ситуацию, когда мой брат оказывается не на моей стороне.