— Детектив, — холодно перебила Сен-Мартен. — Мне не нужно доказывать вам свои чувства к Веронике.
Её голос сделался на несколько тонов холоднее.
— Вы закончили выплёскивать свои нестабильные вампирские эмоции? Теперь мы можем подойти к этому вопросу профессионально? Потому что, честно говоря, у меня нет времени выслушивать твои ханжеские тирады, Ник. У нас на руках серьёзная ситуация. Более того, я всё сильнее убеждаюсь, что силы, которые занимаются этим, не в состоянии справиться с задачей.
Ник невольно нахмурился.
— Вы имеете в виду М.Р.Д.? — уточнил он, когда она не продолжила. — Человеческое Расовое Управление? Национальную Безопасность?
— Да любой из них, — сказала она, и её взгляд метнулся к Нику. — Всех и сразу.
Помедлив на мгновение, она добавила:
— Все агентства, которые вы только что перечислили, уже были скомпрометированы. К сожалению, мне неизвестны точные цифры, имена или даже причастные подразделения, а значит, я не знаю, кому в этих организациях можно доверять или даже как обходить этих шпионов.
Она всмотрелась в его лицо.
— Я работаю над этим, — добавила она. — Но я не знаю, как много времени уйдёт на то, чтобы прополоть все сорняки в этих организациях. Не все они внешние актёры, есть и действительные идеологические сторонники… те, кого завербовали. Обратили в свои ряды.
Ник уставился на неё.
Когда Сен-Мартен не продолжила и не пояснила, что имела в виду, его брови сошлись вместе.
— О чём, бл*дь, вы говорите? — спросил он. — Вы имеете в виду Белую Смерть? Хотите сказать, что в федеральные и международные силовые структуры проникли вампиры? Ну, ещё как, дорогая моя… но едва ли это для вас новости. У них имелись там свои люди ещё со времён войны…
— Не Белая Смерть, — холодно сказала она, поджимая накрашенные губы. Затем, подумав, она поправилась: — Ну, да, они. Но не только они.
— Тогда кто? И зачем? И о какой «идеологии» вы говорите? Веронику убил вампир. Вампир разорвал ей горло.
Она уставилась на него.
Несколько секунд она ничего больше не делала, её лицо оставалось неподвижным.
И всё же черты её лица выражали такую уязвимость, которой Ник, пожалуй, никогда за ней не замечал — без обычного идеального макияжа и акцентов дополненной реальности, без безупречно уложенных волос, без привычного пошитого на заказ костюма и непроницаемого, но слегка надменного выражения.
Она всё ещё смотрела на него, когда до неё как будто дошло, что он сказал или что она видела на его лице.
В её глазах полыхнуло раздражение, и Сен-Мартен ещё несколько секунд удерживала его взгляд. Затем, откинувшись на подушки дивана, она запрокинула голову, уставившись в потолок с усталым выражением. Ник смотрел, как она поднесла ладонь ко лбу и принялась массировать виски.