Жадно припав к прохладной воде, я глоток за глотком утолял жажду. Ночь вступила в свои права и накрыла темнотой степь, обозначив костры поселений. Их оказалось здесь несколько. Звуки, доносившиеся от скопления хижин, разлетались по всему озеру, отчего я старался не шуметь, боясь выдать себя. Звонкий смех, красивое женское пение, смешивающееся с грубыми голосами мужчин, говорящих на незнакомом языке. Казалось, они не понимали, что их окружает безжизненный мир. Только они и озеро, которое их кормило. И, судя по всему, эти люди вполне себя чувствовали счастливыми.
Неожиданно, справа от меня, где из воды торчали какие-то стебли, раздался легкий всплеск и блеснула спина относительно крупной рыбины, на ночь подошедшей к берегу. Я отреагировал мгновенно и быстрым уколом меча поразил водную гладь. Рукоятка клинка заходила во все стороны, а затем треснула и осыпалась.
Я, наплевав на осторожность, накрыл добычу своим телом, оказавшись в воде. Рыбина, длинной с локоть, еще некоторое время трепыхалась подо мной и пыталась выскользнуть. Ладонями придавил ее ко дну, а затем мне удалось надежно подцепить ее под жабры пальцами и вытащить на берег.
Острый край рукоятки расколовшегося меча смог разрезать брюшину несчастного существа, имевшего неосторожность встретиться со мной. Я выпотрошил внутренности и впился зубами в мягкую плоть, не обращая внимания на мягкие косточки. Невкусно, но по крайней мере чувство голода начало отходить куда-то вглубь. Пожалуй, сохраню второю половину и попробую ночью украсть немного углей в следующем поселении. Сырой ее есть отвратительно.
Насытившись, и утолив жажду, вновь побрел вперед. Начало клонить в сон, но я постарался прогнать его. Раньше мне это удавалось легко, а теперь я чувствовал, что становлюсь вялым без отдыха. Желудок громко урчал, переваривая незнакомую пищу, а спустя еще полчаса в животе появилось ноющее чувство. Надеюсь, все обойдется обычным расстройством, и я не отравлюсь. Вновь грустно подумал о том, что раньше мне не приходилось даже задумываться о таких мелочах. Свою способность к самоизлечению я принимал как что-то обыденное, а если и лишался ее ненадолго, например в Яме, то знал, что в крайнем случае могу забраться в воду, где она работала. Сейчас же у меня такой привилегии не было. Вот бы вспомнить хоть что-нибудь из магии!
Сознание услужливо подкинуло некоторые картинки из прошлого, когда я одним движением пальца мог уничтожать целые горы. Я увидел четырех апостолов Тьмы, которых швырнул Ей в пасть… Как я это делал, как? Почему убийство Арамены не вернуло мне даже толику моей памяти о том, как пользоваться магическим даром? А есть ли он у меня теперь вообще? Мои замерзшие ядра Силы все еще со мной, или они растворились в непривычной среде этого мира? Может быть, я лишился регенерации навсегда?