"Того, кому нужно то, что я делаю? Того, кто, может быть, знает, когда я умру? - подумал я. И тут же подумал о ней. Сегодня у нее опять было плохое настроение...".
- Она же даже не знает еще о тебе, - сказал я.
- Спросишь у нее что со мной будет? Мне так тоскливо не знать, хорошо или плохо все, что я делаю!..
Опять подкатил поезд. Я удивленно посмотрел на волшебника. Он ведь не думал сейчас о поездах, а вот он, пришел.
- Я же не могу все время думать о поездах, у меня все это уже автоматически получается. Как, кстати, и многое остальное. Самолеты, например...
Мы молчали. Людей на станции стало еще меньше.
- Спросишь?
- Она не скажет...
- Ну, если она действительно твой волшебник, то ты этого просто знать не можешь! От хозяина всего можно ожидать. Спроси на всякий случай.
Он вырвал из блокнота лист, записал мне свой телефон.
Я молчал. Все-таки, здесь было что-то не так!
- Послушай, так не может быть, - сказал я. - Изображение не может вслух признаваться, что оно только изображение, что все есть как есть и больше никак. Я вот - не могу признаться, что я, вот... - я потрогал себя за рукав, - всего лишь кусочек ее театра, где она режиссер, начальник... И ты - не веришь, что ты теперь всего лишь кусочек моего личного театра!
Не знаю, солгал он или нет, но он сказал: - Верю.
- Так не бывает.
- А как же она?..
Я молчал.
Подъехала подметальная тележка, ее толкал сморщенный розовощекий старичок с большими белыми усами. Он игриво подтолкнул тележкой громадную толстую женщину в красном пальто, подмигнул нам с волшебником и покатил дальше, не слушая, что ему говорит женщина. Колоритная личность. Сидящая на лавке за спиной волшебника маленькая девочка с одной косичкой, почему-то не сзади, а на боку, громко засмеялась. "Похоже, он отдал мне весь свой театр. Неужели он сам теперь только актер?". Мне стало тревожно. Я обвел взглядом станцию, людей. Подумал: "Скоро придет поезд..." И точно. Пришел. Причем, точно по расписанию, как я и загадал.
Из него, как и из всех предыдущих, вышли люди; зашла - только женщина в красном.
Я опомнился, заскочил в закрывавшуюся дверь. Женщина косо посмотрела на меня, скривилась. На редкость уродливая женщина!
Волшебник принял торжественную позу, расправил плечи, шутовски
подмигнул мне и, очень похожий на дирижера и марионетку одновременно, замахал по-дурацки руками, приказывая поезду уехать. Люди вокруг него опять улыбались.
Я ехал, смотрел на свое отражение в темном стекле и думал, что она скажет, когда я расскажу про волшебника. И... вдруг что-нибудь... такое, про что он говорил?