— Ты встретишь человека, которого полюбишь. И он тоже будет любить только тебя одну. Вот за такие отношения нужно держаться, а не за Папика, который принадлежал с самого начала другой женщине, — подытожила я.
Сестра кивнула и взяла печеньку. Она откусила кусочек и посмотрела на меня жалостливо, как собачонка, выпрашивающая еду.
— Ты не оттолкнёшь меня? — спросила Лика.
— Куда я денусь с подводной лодки? — улыбнулась я и сделала глоток чая.
Наверное, именно в эту секунду я отпустила остатки злости на сестру. То, что она сделала — ужасно, но вернуться назад нельзя. Сама сглупила, не спросив у врача, что он решил ввести мне… Сама отчасти виновата. Вела себя как наивная бедненькая овечка, отправленная на заклание, и боялась лишний раз раскрыть рот. Да и теперь должна была расхлёбывать всё самостоятельно. Если не удастся поговорить с Робертом о фиктивном браке, просто скажу маме, что залетела от миллионера… И будь, что будет.
Глухой звук звонящего телефона донёсся из комнаты. Я пожала плечами и посмотрела на сестру.
— Поищи какую-нибудь хорошую комедию. Посмотрим вместе, как в старые добрые времена, а потом вернусь к зубрежу. Экзамен завтра.
— Ксюш, а что я скажу маме? Она же думала, что я работаю?
«А что я скажу? Она ведь не думала, что я вот так возьму и забеременею», — мелькнула отвратительная мысль, но я постаралась избавиться от неё.
— Найди работу, ну или скажи, что не сложилось, и ты уволилась… В конце концов, не мне тебя учить врать…
Я зашла в комнату и посмотрела на экран телефона. От Роберта был пропущенный вызов, и улыбка тут же тронула уголки губ. Я посмотрела на Плюшика, которого Деспот купил мне в магазине детских игрушек, и нажала на последний вызов.
Роберт ответил быстро, словно ждал этот звонок, а его голос показался обеспокоенным.
— Ксюш, у тебя всё нормально? Как ты?
— Привет! Всё хорошо… А ты… Как? — спросила я и облизнула губы.
— Жить буду. Я хотел поблагодарить тебя за то, что была рядом всё это время, и… — он замолчал на несколько секунд, — я должен попросить прощения…
Я негромко кашлянула, удивляясь, почему он вдруг решил извиниться. За что? Я ведь сделала всё из искренних побуждений.
— Тебе не следовало становиться свидетелем всего этого кошмара… Как ты себя чувствуешь?
Роберт так сильно волновался за ребёнка, что уже второй раз спрашивал о моих ощущениях. Душа принялась скулить, а от неприятного предчувствия в грудной клетке появилось давление.
— Всё нормально, я ведь уже сказала, — постаралась я избавиться от раздражения.
— Ты просто не ответила на звонок сразу, и я начал волноваться, что ты…