– Господин Блэкстоун чувствует себя хорошо, он совершенно не пострадал, отделавшись лишь сильным испугом, – продолжала быстро и громко декларировать с экрана телевизора уже другая женщина-репортер. На экране замелькали кадры перевернутой дымящейся машины, обугленной и искореженной от взрыва. – Что же случилось сегодня на главной дороге, ведущей в Академию? На месте аварии видны черные отпечатки шин, где картеж самого богатого и влиятельного человека в городе неожиданно сошел с трассы, перевернулся и загорелся. Сам Господин Блэкстоун каким-то чудом смог выбраться из пылающего салона…
Константин, неподвижно стоящий в самом центре холла перед широким телевизором, подошел почти вплотную к экрану. Его бледное лицо блестело от капель холодного пота, болотно-зеленые глаза, не мигая, пристально смотрели прямо на отца… нет, немного дальше.
– Однако, личному водителю Господина Блэкстоуна повезло гораздо меньше, – продолжала серьезным тоном и слегка притихшим голосом репортер. На ее месте показались кадры кареты скорой помощи, носилки, прикрытые белой простыней, под которой скрывалось чье-то большое тело. Из-под белой ткани торчала лишь рука в рваном обугленном костюме. Большие окровавленные пальцы были расслаблены, едва удерживая дорогой золотой браслет со стразами. – Это будет огромная потеря…
– Влад…, – тихо прошептал Константин, грубо откидывая назад вьющуюся каштановую челку. – Вот блин…
Он резко обернулся – на его лице застыло выражение сильного шока, крайнего удивления и даже некоторого облегчения. Сама собой гудящая толпа студентов, которые громко обсуждали между собой происходящее, замолчала и расступилась, освобождая дорогу Фараону. Никто не хотел оказаться сейчас на пути этого самоуверенного наглеца… да еще с таким выражением лица, будто он только что разжевал свежий лимон.
Лишь только я имела глупость задержать на экране свой задумчивый взгляд, а именно – на той самой руке с золотым браслетом, что безжизненной плетью торчала из-под простыни. В самый последний миг, когда картинка уже почти сменилась другой, рука неожиданно зашевелилась и сильные толстые пальцы крепко сжали дорогой браслет в кулак.
– Эй, Эванс, ты на что это так уставилась? – раздался знакомый ненавистный голос, заставив меня вздрогнуть и посмотреть на Косту. Одетый в черные джинсы и кожаную куртку, которые он уже успел почистить от пятен кофе… или же переодел новые. Парень шел прямо на меня, как торнадо на город. – Я бы на твоем месте внимательно посмотрел бы во-он туда!
И моментально несколько десятков любопытных глаз уставились туда, куда указывал длинный музыкальный палец Косты – на главное табло, где отображались рейтинги каждого факультета, а также отдельных студентов – самых лучших и самых худших.