— Но, Саша, ты видел, какого качества получилось кино? — негодовал продюсер.
— Товарищ Тейлор, как ты уже знаешь я приболел и не мог принять участие в съёмках. Дабы не терять времени, режиссёры решили посмотреть, как это всё будет выглядеть в кадре. Это была, что называется — разведка боем — демоверсия. Теперь мы видели, как это не должно быть и сделаем всё возможное, чтобы это было снят в должном виде! Понятно? — чесанул по ушам американца пионер, дабы отмазать предыдущие работы.
— Да, но господин Мячиков, — собеседник кивнул на сидевшего в кресле и внимательно слушающего наш разговор замминистра, — он сказал, что сценарий сырой.
— Джон, вы всё неправильно поняли. Нашим режиссёром специально не дали правильный сценарий, дабы они потом не отстранили от съёмок меня, — выдвинул я очередную мало-адекватную версию, но вовремя сообразив, что такое утверждение может увести размышления продюсера неизвестно куда, быстро заверил: — Одним словом, следующий вариант Вам понравится.
— Когда он будет?
— Съёмки начнутся завтра, значит после завтра вечером всё будет готово, — пояснил пионер и, видя, что американец мнётся, спросил: — Что?
— А можно я буду присутствовать на съёмках?
— Конечно, — с готовностью согласился я и, посмотрев на недовольные лица комиссии, добавил: — но лучше не надо, ибо вдруг актёры будут стесняться.
Дома была мама, которая в первую очередь поинтересовалась как здоровье у бабушки, и, удовлетворив любопытство, сказала: — Саша, тебе звонили какие-то девочки. Кто это?
— Они не представились? — удивился я, проходя в ванну.
— Представились. Одну девушку зовут Катя, другую Анна. Они звонят каждый день, а первая иногда и по два раза на дню, — с осуждением произнесла родительница и строго спросила: — Кто это и что им от тебя надо?
— Это девчонки из моего ансамбля, — отмахнулся я, вытирая полотенцем вымытые руки.
— Как из ансамбля? Это те, которые рыженькая и тёмненькая? Которые были тогда у нас? Но их же вроде бы по-другому зовут?!
— Это другие, — ответил прилежный сын и, сняв трубку «шуршащего» телефона, успокоил: — Сейчас я им отзвонюсь и больше они звонить не будут.
Мама хмыкнула и пошла на кухню, а я послушал доносящиеся вместе с гудком «звуки галактики» и отключив аппарат полез в шкаф, где у меня лежал свёрнутый двадцатиметровый телефонный провод. Через три минуты зачистил концы провода и вышел на лестничную клетку, а ещё через десять минут я вновь подключил телефон и проверил его работоспособность и, убедившись, что всё работает как надо, и лишних тресков совершенно нет, набрал номер Анны.