— Кариса, попробуй его холодным. Это очень вкусно.
Недоверчиво покосившись на пломбир, я отложила ложку.
— Как-то не хочется.
Руслан согласно кивнул и, смерив меня оценивающим взглядом, вышел из комнаты, кинув через плечо:
— Это почти так же вкусно как сок, только интересней.
Когда мужчина покинул кухню, я подвинула к себе контейнер и, наклонившись, втянула аромат. Запах был приятным, чем-то напоминающий детские смеси, которые я иногда покупала, в качестве лакомства. Воровато оглянувшись, я подцепила ложкой подтаявший деликатес и положила на язык. Наверное, я бы заплакала от противоречивых ощущений, если бы не страх быть застигнутой за этим неблаговидным занятием. Сначала мне показалось, что меня обманули и ледяное крошево не имеет вкуса, но, когда я собиралась уже его выплюнуть, вкусовые рецепторы послали в мозг искры удовольствия. Прикрыв глаза, я катала во рту тающий пломбир и, проглотив его, восторженно выдохнула. Тщательно протерев ложку, я отодвинула пластиковую коробку.
Я не ела ничего удивительней этого блюда и ощутила себя ребенком, открывающим подарки перед инициацией. Нам дарили только то, что можно было использовать сразу, ведь с собой в школу не позволялось брать ничего личного, кроме снимков родных на пластиковых карточках. Мне бабушка преподнесла крохотный флакончик духов в виде иглы, которую я воткнула в наш снимок, и все годы, оставаясь одна, я вынимала миниатюрную крышку-бусинку, чтобы вдохнуть аромат дома. Мой дом пах влажным мхом и лавандой. Я пронесла это воспоминание через все испытания. Другие флаконы сменяли друг друга, но запахи пота и крови, ненависти и страха всегда перебивались лишь тем ароматом, что однажды подарил мне единственный самый родной человек. Моя кожа всегда источала этот запах, напоминая, что все плохое однажды будет поставлено на паузу, и я всегда смогу набраться сил, чтобы не сломаться.
— Сколько тебе лет? — внезапно раздавшийся голос застал меня врасплох, и я ответила автоматически.
— Двадцать три.
— Ты никогда не ела пломбир?
Я отрицательно мотнула головой, не поднимая глаз.
— Ты не помнишь про чип?
— Нет.
— Потому, что не ты была там, когда все произошло? — мужчина, скорее утверхдал, чем спрашивал.
— Что за вопросы? — мертвея, прохрипела я.
— Ответь, — жестко приказал он.
Встрепенувшись, я соскользнула со стула, неожиданно для себя самой, швыряя его в сторону. В сознании бились неясные эмоции, и они принадлежали мне. Я всегда могла себя контролировать, быть холодной и расчетливой, перед любыми неожиданностями оставалась уверенной и вела себя предсказуемо правильно, но не сейчас. Что-то перегорело во мне, заставив оскалиться на человека, от которого зависело мое будущее и кому стоило бы постараться понравиться.