До меня донеслись знакомые звуки — где-то стреляли. Грохот выстрелов раздавался сверху. Что-то происходило в центре управления, куда я как раз направлялся, и, судя по интенсивности, с которой велся огонь, происходило что-то очень серьезное. Я поспешил туда.
Площадка перед дверью оказалась пуста, ее никто не охранял. Приготовившись к любой неожиданности, я выглянул наружу.
В просторном холле, куда выходили двери лестницы и лифтов, тоже никого не было — ни охранников, ни работников станции. Раздвижные бронированные створки дверей самого центра управления, располагавшиеся напротив, были широко раскрыты. Именно оттуда доносились сумасшедшая стрельба и крики. Я даже видел на потолке возле двух безжизненно замерших сфер автоматических лазерных пушек отблески от вспышек карентфаеров.
Держа бластер перед собой, я двинулся к центру управления и чуть не упал, поскользнувшись на чем-то скользком. Пол был покрыт слоем слизи. След тянулся от лифта к центру управления….. Тем временем стрельба ослабла, очереди карентфаера звучали с меньшей интенсивностью, стали слышны отвратительные утробные звуки, хлюпанье, бульканье.
Я пересек просторный холл и оказался перед открытыми дверьми в центр управления. То, что я там увидел, потрясло меня. В огромном помещении с множеством экранов, приборных панелей и пультов царил разгром и хаос. Пол был заляпан кровью вперемешку с голубой слизью. Часть оборудования дымилась, разбитая выстрелами. Повсюду валялись рваная одежда и личные вещи, среди которых я разглядел и трость Сэма Липснера. В воздухе стоял приторный запах горелой изоляции и сырой нефти.
Прямо перед дверьми лежал охранник станции в оранжевом комбинезоне, над ним склонился обнаженный человек. Когда я присмотрелся к его действиям, то с ужасом увидел, что он, как пиявка, присосался к глазу и высасывал мозг мертвого охранника. Тело монстра содрогалось от глотательных движений, через бледную прозрачную кожу проступали пульсирующие голубые вены. Еще несколько дьявольских отродий копошились под центральным пультом. Трое других прильнули к толстому телу Генри Пламмера. Черный костюм главы «Стеркула» был разодран в клочья. Синтетойды облепили Генри Пламмера, как мухи. Вот оно, торжество справедливости — жуткие твари погубили своих создателей. Больше делать здесь мне было нечего, можно спокойно уходить: с Пламмером и Липснером разобрались синтетойды.
Но кто-то, видимо, был еще жив. В комнате отдыха, дверь в которую находилась у дальней стены центра управления, раздавались призывы о помощи и выстрелы карентфаера. На полу возле прохода пульсировал огромный сгусток биомассы. На моих глазах от него отпочковался сгусток поменьше и стал трансформироваться, приобретая конкретные очертания и превращаясь в человекоподобное существо.