Вaрган задумался, прежде чем ответить:
— Не уверен, что буду их тратить. — Я опасливо покосилась на него, и он охотно пояснил: — Ты мне не нравишься в этом смысле. Абсолютно.
Это его «Абсолютно» подействовало на меня хуже, чем состав аптечки. Я и не знала, что злиться можно сильнее.
— А любой поход налево, — продолжил раздражающий до бешенства Варган, — будет приравниваться к измене и аннулирует нашу авантюру и мои права на наследство. Словом, волноваться глупо.
— Я не волнуюсь, я негодую. Вы мне безразличны и вряд ли сколько-нибудь станете дороги, — заявила запальчиво. Вдохнула-выдохнула, уже хотела недобрым словом помянуть врача, как вдруг услышала лукавое:
— То есть противозачаточные пилюли ты уже выбросила?
— Н-не-е-ет... — Градус запальчивости спал. Я ожидала ехидной поддевки, но Варган удивил.
— Тогда вперед, избавься от них! И от унылого выражения лица тоже.
Я открыла рюкзак, выудила аптечку, освободила ее от ненужных пилюль и выдохнула.
— Почему от унылого лица тоже? Потому что оно меня не красит? — Удивительно, как не к месту во мне проснулось кокетство. Правда, бодрствовало оно буквально до следующих слов.
— Потому что ты моя невеста и должна быть полна энтузиазма.
Я поджала губы и отвернулась, чтобы в деталях подумать о том, с каким же наслаждением я когда-нибудь князя побью. Не подушкой, нет, чем-нибудь более увесистым и грозным. На мысленное и многoкратное воплощение мечты ушел без малого час, после которого я успокоилась и уже куда благосклoннее выслушала приказ.
— Держись крепче, Орвей. Спускаемся.
Вороны заложили крутой вираж, мы спускались в ущелье, на крошечную полянку в окружении могучих скал. Она была покрыта плотным ковром зеленой травы и цветами: весенними, сладко пахучими колокольчиками, крокусами, анютками. В центре поляны, для высадки пассажиров стояла каменная площадка, от нее сквозь траву, искривляясь, ползла дорожка из грубо обработанных плоских камней и столь же кривая линия фонариков. Тишина прекрасного места наполнилась хлопаньем крыльев и встревоженным «карр-р-р!», вороны снижались по спирали, аккуратно, чтобы не переломать крылья и не перевернуть пролетку с нами.
— Тише-тише! — командовал cтепняк. — Вы справитесь, вы же молодцы, — приговаривал он, и птицы слушались, плавно снижая темп.
Последний, самый маленький виток, мягкое соприкосновение колес с землей, шорох, шепот: «Молодцы». Варган закрепил уздечку, спрыгнул на площадку, схватил свой рюкзак и протянул руку мне.
— Дорогая невеста? — позвал очень вкрадчиво и тихо.
Его взгляд горел, на губах играла мягкая улыбка. Князь был счастлив, точь-в-точь как Бомо, который избавился от меня. То есть и этот ждет не дождется, когда я исчезну?