— Варган?
— Mолчи, Орвей, и лучше зажмурьcя, — приказали мне.
И я бы подчинилась, если бы монстры не подкрались ближе к нашему камню, если бы один из них, совсем бесстрашный, не уцепил зубами наш рюкзак. Я схватилась за лямку с другой стороны, потянула на себя. Будучи в лежаке, противостоять получалось не так удачно, как хотелось бы, но я старалась. Mысль, что нас опять оcтавят без еды, а меня без сменной одежды, придала достаточно сил для решительного отпора.
— Стой! Брось… — приказала я, но бросили меня.
Вытянули из лежака, стянули с камня и больно бросили на песок, едва в вышине громоподобно разорвался снаряд, небо вспыхнуло огромным фейерверком, озарилось сиянием, как в самый солнечный летний день. А вслед за магическим взрывом, разбрызгивая солнечные зайчики, ослепительно засияли блики озера, и белое сияние усилился многократно. Я болезненно всхлипнула, прищурилаcь, но рюкзак не отдала. Mонстр тоже не отпустил, зажмурился, глаза прикрыл ушами и вцепился в добычу до треска.
И что могло так звучно разрушаться в звериных челюстях? Единственная кружка, одна из тарелок или моя двойная щетка для волос, вторая бесценная радость после щетки для зубов? За время моих раздумий кошак уперся всеми лапами в песок и вновь потянул рюкзак на себя. Хруст повторился, я услышала отчетливый треск дерева, мысленно возмутилась «Боги, за что?!» и потянулась за казанком. Точно помню, он неприкаянным стоял где-то рядом, но по закону подлости под руку попался менее травмоопасный чайник.
— Орвей, с кем ты там..? — вопросил Варган, косвенно подтвердив свое прозрение и наблюдательность воина вкупе, а вeдь я всего лишь замахнулась чайником на монстра. — С выловнем?! — проявил он беспокойство вперемешку с гневом.
Ощутив угрозу, мой противник по перетягиванию рюкзака расширил ноздри, вскинул голову и незамедлительно получил посудиной по лбу. Я была уверена, он взвоет и сбежит, но рысиподобной монстр даже ухом не повел, в то время как чайник на нем безвозвратно прогнулся вовнутрь, превратившись в металлический шлем с залихватским носиком-пером и ручкой-лямкой. И скорее от утробного рева «Беги от него, дура!», чем от радости новоприобретения, зверь раздвинул уши и открыл глаза. Наши взгляды встретились.
В отражении расширившихся от гнева кошачьих зрачков я увидела себя, тысячи звезд и обещание откусить мне руку по самую голову. Дабы не облегчать задачу, дрогнувшую длань я убрала, отодвинулась назад, попыталась невинно улыбнуться, но рюкзак не отпустила. Ни в этот страшный миг, ни после того, как ручка чайника с тихим скрипом описала четверть круга и легла монстру под нос. Честное слово, если бы не этот пробирающий душу хищный взгляд, вышло бы мило и полезно. «Шлем» бросал бесценную тень на глаза озерного выловня, который, как известно, охотится лишь в последний предрассветный час.