Стас неожиданно широко улыбнулся, обратившись к ней:
– Заодно страховалась, пытаясь заручиться и моим голосом. Ты же вцепилась в меня сразу после перевода – видимо, гарантии лишними не бывают.
– Не бывают! – Она пожала плечами. – Твоя влюбленность по любой статье была бы мне на руку. Но теперь вижу, какой ты дико странный, я одна дальше прорвусь, чем с таким непредсказуемым партнером.
Такие признания я вовсе не ожидала услышать:
– Карьеристка!
– Кто бы говорил, – ее вообще обвинение не тревожило. – Идем, Бориса Игнатьевича все-таки лучше информировать быстрее.
– А ты с нами зачем? – я продолжала возмущаться, догоняя ее. – Ты-то как в раскрытии шпиона поучаствовала? Все сделали мы со Стасом! Тоже хочешь себе лишнюю галочку поставить?
– Почему бы и нет, раз вы меня так удачно впутали? Заметьте, я даже не злюсь на сцену в типографии.
– В жизни не встречала таких карьеристок! Вообще никаких принципов нет? Я-то ради всей фирмы радею, а не только о должности. И уж точно не полезла бы за должностью в штаны директорского сына!
– Своими комплексами делись с доктором, а не мне их изливай. А должности всегда достаются тем, кто ради них пойдет на все.
– Да я бы давно могла, поняла? Если бы совесть не мешала! Луговые всего добиваются сами, а не через чужие штаны, ясно?
Стасу было весело – как обычно, когда я слишком психовала:
– Какие у меня большие штаны, оказывается. Столько народу в них хочет попасть. Все, все, выдохни, Полин, иначе взорвешься.
– Почему ты меня не поддерживаешь? – я переключилась на него. – Тебя не смущает такая расчетливость? Она же тебя пыталась использовать!
– Меня с пеленок все пытаются использовать, тоже мне новость. Но Евгений Михайлович в таких вопросах объективен, потому успокойся – если он повысит Весту, то только по той причине, что считает ее самой достойной кандидатурой. И он не собирается на пенсию в ближайший год, ты рано развернула военную кампанию.
– Она ее поздно развернула, – беспощадно добивала Веста. – Надеюсь, Полине достанется утешительный приз в виде тебя. Раз мне не достался.
Я шла между ними и удивлялась – какой, оказывается, наш отдел, если его хорошенько препарировать: шпионы, карьеристы, дети директора и статисты. А кто работать, спрашивается, будет? Опять одна я?
Борис Игнатьевич воспринял новости стойко – нас с Вестой искренне поблагодарил за неравнодушие, а Стаса поругал, ведь просил его ни в чем не участвовать. В итоге я день посчитала удачным – мы предотвратили главную катастрофу, но на Весту я теперь смотрела с той же неприязнью, как она на меня. Хуже всего, что я не могла назвать ее плохим специалистом – в работе она реально крута, на лету схватывает, бессердечная, профессиональная, умная и хладнокровная гадюка, из которой точно выйдет превосходный начальник… А я осталась с утешительным призом, которым никогда не смогу воспользоваться.