— Потому что хочешь, — хрипло и зло сказал Гастор, впиваясь пальцами в ее затылок, нависая над ней сильнее. — Хочешь меня, и быть со мной. И мы подходим друг другу. Я не дам твоей глупости испортить этого. Ты мне нужна. И ты будешь со мной – здесь, в моем дворце. До тех пор, пока не признаешь сама, что ты – моя женщина.
— Пошел ты к дьюку, дракон! — со стоном выдохнула Камира. А в следующее мгновение Гастор сминал ртом ее губы, как будто хотел разорвать их.
Камире нравилось, когда ее брали. Но со всеми это было ее свободным выбором. Она давала мужчине разрешение, отдавалась ему. Гастор же брал ее сам, не спрашивая. Она и ненавидела, и … любила его за это. Помнила это еще с той их первой ночи, что алым пламенем прошлась по ее душе и телу.
Он подхватил ее под ягодицы, и Камира, обнаженная, прижалась к нему, обвила его ногами. Дракон глухо зарычал, терзая руками ее тело, сминая упругие ягодицы, выгнул ее на весу и впился губами в ее твердый смуглый сосок. Камира вцепилась рукой в его плечо, закусывая губу от ощущений, добравшихся до самых оголенных нервов, до самой сердцевины ее страсти.
А в следующий миг, дракон, так и не спуская ее с рук, вошел в нее. Твердый, большой, жадный. И Камира заорала, выгибаясь на весу, где единственной опорой была его каменная рука, державшая ее спину.
Он двигался в ней быстро, но плавно, она устремлялась ему навстречу, и в какой-то момент забыла себя, ощутила себя в воздухе, словно опять летела на драконе.
Он закончил, опустив ее на постель. В тот момент, когда Камира почувствовала на себе тяжелое тело, ее взорвало, страсть разразилась радужным всполохом. А в следующий миг и он глухо рычал, извергаясь в нее драконьим семенем. И странно…сквозь не отступающее до конца возбуждение, сквозь волны наслаждения, еще сжимающие ее тело, Камира почувствовала что-то вроде нежности. Удовольствия и теплого незнакомого чувства от того, что этот мужчина наслаждается ею, что извергается в нее с алчным драконьим рыком.
Конечно, одного раза было мало обоим. Они не сказали друг другу ни слова, лишь долго смотрели глаза в глаза, лежа рядом на боку. Гастор освободился от одежды, и Камира не могла удержаться от того, чтобы бродить руками по его смуглому, как у нее самой, телу. А вскоре он опять терзал ее ласками, развернув спиной к себе. Сминал грудь, оттягивал соски, прикусывая зубами между лопаток, а потом яростно врывался в Камиру, заставляя плавиться от своего напора.
Казалось, их не отпустит никогда. Но в какой-то момент Гастор решительно начал одеваться. Камире даже стало неприятно. Господин. Попользовал свою новую наложницу и уходит.