Он упруго подошел и сел напротив, скрестив ноги, деловито протянул руку и взял со столика пиалу с густым молочным напитком. И только тут Алира заметила, что на столике был комплект еды и посуды на двоих... Погруженная в свои мысли, прежде она и не заметила этого. Значит. дракон заранее распорядился о том, чтобы накрыли на двоих?
Мысли заметались в голове, как бешенные. Алира просто не знала, что ей думать.
— Спроси, что хочешь, потом - поешь, ты давно не ела, я не хочу, чтобы ты потеряла сознание от голода, — назидательно, с легким весельем в голосе произнес дракон.
Он снова немного насмехался, и Алира даже облегченно выдохнула. За их две прошлые встречи это стало ей привычно. К тому же такой его тон давал ей возможность отвечать смело, с бравадой, упрямиться, быть с ним словно бы на равных. Этот его тон как будто придавал сил ее воле.
— Ты хочешь разделить со мной трапезу? Зачем? — прямо глядя на него, спросила она. Алира знала, что совместная трапеза с вождем - большая честь. Поэтому вождь редко делит еду со своими наложницами или слугами. Чаще - с лучшими воинами и приближенными, теми, кто хоть немного соответствует ему по "статусу".
— Ты недавно говорила, что у вас принято узнавать друг друга, общаться, разговаривать... что-то там еще вроде... — лукаво протянул Гор, искоса поглядев не нее. — Я подумал, что это неплохая традиция. Ты мне нравишься, и я хочу узнать тебя лучше. Возможно, тебе тоже будет полезно и приятно узнать меня и обо мне.
Последние фразы он сказал серьезно и мягко. А Алира замерла. "Ты мне нравишься" - прозвучало как-то странно, неожиданно. Ошарашивающе. И очень приятно.
Правда на заднем плане промелькнула мерзкая мысль, что дракон решил приручить ее другим, мягким способом. Сыграть по ее правилам, чтобы привлечь. А потом, когда она в него влюбится, сделать своей - наравне с другими наложницами.
А потом... сколько он будет держать ее при себе?
Следующая мысль была еще неприятнее. Он не столь глупа, чтобы не понимать, что он в любом случае сделает ее своей. И действительно неизвестно, сколько это продлится, сколько она будет ему интересна. Поэтому ей нельзя допускать его в свое сердце, чтобы потом не было слишком больно. Чтобы выжить потом. Напротив, ей следует сделать все, чтобы Гор сам привязался к ней как можно сильнее, а потом устроил ее судьбу благополучно. Самой же сохранять спокойный и холодный разум.
Другого-то ей не дано. На другое ей не стоит и надеяться...
Эта мысль - мгновенная, правильная - оказалась очень болезненной. Осознание небогатых перспектив, что ей даны. Глаза невольно засаднило от прихлынувших слез. Ведь так хотелось опереться на это "ты мне нравишься", поверить ему.