Почти все время я проводила наверху в спальне, кутаясь в длинный полосатый халат Воровского. Мне было стыдно показываться ему на глаза, и я старалась как можно реже спускаться в гостиную. Периодически я звонила родителям, щебетала, что у меня все хорошо, а потом накрывалась с головой одеялом и ревела от отчаяния и безысходности.
Иногда я пыталась вести беседы с его собакой, но Тайсон не очень подходил на роль благодарного слушателя – растянувшись на ковре в спальне, он засыпал на середине моего монолога.
Аля так и не позвонила мне. Видимо, вопрос с долгом и нынешнее положение дел ее устраивали. Она получила от меня месячную оплату процентов для своего благодетеля и благополучно слилась.
Сам Воровский бывал дома только по вечерам. Банкротство «Финансиста» влекло за собой много дел, которые надо было завершить в срок. Два раза его вызывали на допрос, но сотрудникам полиции так и не удалось подкопаться к нашей паре – у Воровского было алиби. Меня он не упомянул ни разу, и я была ему благодарна – вызов на допрос повлек бы новые вопросы, связанные с синяками на моем лице.
По вечерам мы ужинали, а потом он закрывался в своем рабочем кабинете рядом со спальней и пил сам с собой, никого не приглашая. Он пил так много, что я боялась за его здоровье, но не смела сказать что-то против. Просто молча терпела, каждый раз делая вид, что не заметила, как он снова заснул в рабочем кресле, не переодевшись.
Через две недели напряжение стало невыносимым. На допросы больше никого не вызывали, и от неизвестности становилось еще страшнее. Мы почти не разговаривали. Казалось, если лишний раз коснуться друг друга, кого-то из нас убьет разрядом.
Чтобы не сойти с ума, я начала готовить. Выискивала в интернете рецепты, просила купить нужные продукты и готовила выбранное блюдо.
Идея с готовкой пришлась Воровскому по душе. Это немного отвлекало. Я отсылала ему сообщение с набором продуктов, он исправно привозил заказанное из супермаркета или с рынка. Так было легче представлять, что у нас все, как у нормальных людей. Что нет ищеек из уголовного розыска, снующих по городу в поисках убийцы иностранных граждан в загородном доме. Нет страшного слова «банкрот» для привыкшего быть хозяином жизни Воровского.
Мы пили вино, ели за красиво накрытым в столовой столом и улыбались друг другу. А потом… он запирался в своем кабинете и продолжал пить, а я оставалась наедине с посудой и диким страхом, что даже эта хрупкая пародия на нормальную жизнь может закончиться.
К началу третьей недели я вдруг стала очень остро ощущать запах алкоголя.