Музыканты настроили аппаратуру.
Зазвучала Лаура Паузини, «Итс нот гудбай».
Я вздрогнула. Это была именно та песня, под которую мы с Олегом танцевали свой первый танец на свадьбе. Но почему все сегодня хочет напомнить о моем проклятом прошлом?
Вдохнув поглубже, я позволила Азуле взять себя за руку и вывести на танцпол.
Мы медленно двигались в такт музыке. Француз улыбался и сыпал комплиментами на ломанном русском, а я мечтала, чтобы в ресторане вырубился свет. Чтобы строящая из себя Лауру Паузини местная певица не смогла продолжать петь.
Снова стало нечем дышать. Да, я понимала, Воровский не специально заказал именно эту песню. Просто в ассортименте музыкантов не было ничего другого.
Подняла голову, и меня, будто ударило громом. Колени подогнулись, и я едва удержалась на ногах. Во главе стола, где праздновали корпоратив, сидел мой бывший муж, Олег Данилевский. Справа от него с гордым видом улыбалась все та же брюнетка, которую я видела у торгового центра, но взгляд Олега был прикован к танцполу. Он будто оцепенел. Все смотрел на меня, кружащуюся в танце с Азуле, и не шевелился.
Мне казалось – еще чуть-чуть, и меня стошнит прямо здесь, у небольшого подиума, на котором надрывались музыканты. Его взгляд – нечеловеческий, почти животный. Ничего не изменилось. Олег так и не отказался от своего чувства собственности на меня. А сейчас, когда Азуле сжимал мою руку, в нем пробуждался зверь.
Сердце безумно колотилось. По спине расползался липкий и влажный страх. Все, чего мне хотелось – сорваться и бежать прочь из «Амарата».
Песня закончилась. Извинившись перед Азуле, я почти бежала. Прочь, прочь из зала под удивленным взглядом Воровского.
Закрылась в дамской комнате, но даже здесь не чувствовала себя в безопасности. Скорее, наоборот. В тишине, где не было людей, было страшнее.
Я прислонилась спиной к прохладной стене. По спине полз липкий страх.
Из «Амарата» надо немедленно уходить. Потому что Олег… я знала этот взгляд. Он не предвещал ничего хорошего. Ему плевать, что мы развелись. Он способен на все.
Только сейчас я начала понимать, какую ошибку совершила, согласившись на развод по обоюдному согласию, без разглашения истинной причины. Я осталась без защиты. У Олега, бизнесмена с безупречной репутацией, теперь были развязаны руки.
Отдышавшись, я принялась размышлять. Бежать отсюда. Вызвать такси, и сразу же, не заезжая домой, отправляться к родителям.
Моя сумочка осталась в кабинке. Телефон и верхняя одежда тоже. Каким образом убраться отсюда?