- Отлично, осталось несколько небольших деталей. Тебе удалось подтянуть телевидение?
- Да, есть у меня одна журналисточка знакомая, мы с ней договоримся, — и снова ржёт в своей обычной манере.
- Хорошо, попроси свою охрану присмотреть за Оксаной. Свою не могу, она их всех в лицо знает. Я, конечно, понимаю, что о ней никто не в курсе, но у неё талант вляпываться в неприятности. Договорились?
— Да без вопросов, Шумилов. Ты главное от себя её защити.
Я вышел из кабинета и отправился встречать гостей. Попутно размышляя об Оксане. Это точно, я сейчас её злейший враг. Главное чтоб она не простила меня и держалась подальше, да и я сам выдержал. Но в этот момент она зашла в клуб, и я понял насколько ничтожны мои попытки перед ней. Это был удар под дых. Меня накрыло одновременно волной возбуждения и дикой ярости. Девочка преобразилась, На ней было черное платье, пронизанное серебристыми нитями, длинные рукава, полностью закрытое спереди. Длинное в пол слегка расклешённое от бёдер, с глубоким разрезом почти до самого бедра. На ногах чёрные классические лодочки на тонких шпильках. Длинные волосы распущены и завиты крупной волной, на лице легкий макияж, оттеняющий её красоту, но губы как всегда не тронуты помадой. Я уже физически ощущал её запах сладких ягод, а рот наполнялся слюной от желания попробовать её на вкус. Она шла прямо ко мне.
- Александр Владимирович, мне очень нужно с вами поговорить. Это важно. Мы могли бы пообщаться пару минут наедине? — о, девочка, если бы ты знала, как бы я хотел пообщаться с тобой наедине не одну пару часов. Может действительно трахнуть её, да и забуду, как и всех. Но что-то мне подсказывало, что не забуду.
— Не боишься меня? — прошептал ей на ухо, очень близко. И тут же отпрянул, чтоб посмотреть ей в глаза. Гордо вздёрнула подбородок и ответила — «нет».
И опять срывает катушки. Хватаю её за запястье и тащу в вип — кабинку. Понимаю, что сейчас пол зала на нас смотрит, но не могу уже сдерживаться. Открываю дверь и с силой швыряю её на диван, а сам закрываю дверь изнутри на ключ. Поворачиваюсь, и воздух выходит из лёгких. Лежит на диване, приподнявшись на локтях, и надрывно дышит. А глаза заволокло дымкой… Нет, не страха, а возбуждения, твою мать! Да она не боится и не презирает меня, она меня хочет. Но при этом не так как эти шлюхи. У них в глазах похоть вперемешку с бабками. А у неё чистое возбуждение. Чистый кайф. Опускаю взгляд ниже и окончательно теряю рассудок. Вырез платья разметался и теперь моему взору предстаёт ажурная резинка тончайших чулок, в контрасте с молочно белой кожей. Нависаю над ней, коленом раздвигая бёдра.