– Ну, Дора, даешь, – рассмеялся Стас, потрепав густые русые волосы.
На перекладину уже взлетел другой волк. Всего в стае тринадцать особей из них трое мужчины, две женщины, Лиля мелкая, подруга её Лика, сестра Стаса, а остальные парни молодые. Кто постарше, уже невест себе приглядели по соседним стаям, остальных взрослые пытаются оставить в посёлке жить, но Дорофею это не грозит, его ждёт большой город.
Оглядевшись по сторонам, чтобы людей рядом не было, парни рванули в лес наперегонки. Только хвойные деревья прикрыли их своей сенью, как каждый стал оборачиваться волком. Прямо с одеждой покрывались мехом, вытягивались лапы и шеи выгибались во взъерошенные холки диких хищников. Шесть зверей, огромных, страшных ринулись вперёд в таёжные дебри.
Дорофей однажды спрашивал маму, можно ли остаться волком навсегда. Легко быть зверем, человеком намного сложнее, а сочетать в себе две натуры очень тяжело. Нет, нельзя остаться зверем, люди охотники подстрелят мальчика, шкуру на стену натянут. И человеком жить нельзя, иначе зверь однажды вырвется на свободу и страшных дел наделает. Радоваться надо, что стая есть, что не один на белом свете.
Стая это хорошо. Серым волком Дорофей бежал за рыжим волком Стаса, старался ему ни в чём не уступить. Ни в скорости, ни в ловкости. Ему уехать предстоит, а Стас наверняка скоро альфу сменит. Отец Лили, Пётр Сергеевич мужчина в возрасте, долго пост свой занимать не станет.
Сила, мощь звериная, девать некуда. Волк Дорофея насторожился, темп бега сбавил.
Поздно.
Целились прямо в голову.
Как только увильнул, не понятно, шею пробило.
Запах чужих оборотней на весь лес. Выстрелы раздались, рык. Дорофей повернул в сторону, набросился на первого попавшегося чужака. Тот его одним ударом сбил. И так в раненную шею клыки впились. Юный волк стал извиваться. Его пришпилили к земле лапой. Только что и оставалось, скалиться и огрызаться.
Оборотни вокруг оборачивались людьми.
Дорофея отпустили. Он следом за чужаками, обернулся раненым парнем. Кровь на шее текла горячей струйкой, он зажал её рукой. Нога поцарапана внутри боль невыносимая. Но он встал, чтобы запомнить лица нападавших. Мужчины взрослые. Ничем не примечательные, словно безликие, только глаза горят жёлтые.
Четверо его друзей, убитыми волками лежали на земле. Их не просто убили, с них шкуры снимали. Такого зверства парень не выдержал, хотел броситься на защиту, но ему дали под дых.
Дорофей взвыл от боли, согнулся в три погибели и пополз, упав носом у кроссовок Стаса. Поднял испуганные глаза.
А в лесу тишина зловещая. Стелется по земле непроглядный туман, леденящий кровь своей неестественной густотой. Воздух, словно, бедой пропитан, тяжёлый, затрудняющий дыхание. Волчата старого посёлка стали задыхаться. И запах появился, странный такой, еле уловимый. Чужие оборотни резко воняют дёгтем берёзовым и как будто хлоркой. А тут нечто иное летает, дурное предзнаменование.