— На человеке! — возмутился бета, пытаясь привлечь к себе внимание парня. — У тебя тут волчица полноценная.
— Третьего дня, — начал говорить альфа, — Дикие напали на мою ферму, которую я в Нове построил. Они мне, хреновы Гринписовцы, тридцать тысяч норок выпустили на свободу. Неделю назад завод подпалили. Кружат вокруг моего клана, как вороны над падалью. Я не могу никого тебе дать. Получишь машину, загружу её оружием под завязку. Телефон дам, спутниковый. Выберешься на территорию людей, приеду, заберу. А воевать неведомо ради чего я не намерен. Мы пока не единая семья, чтобы грызть за вас глотки. И я не ваш альфа.
— И на том спасибо, — Леша опустил глаза и выпил фужер белого вина, ни с кем не чокаясь. — Когда машину получу?
— Сейчас распоряжусь, — Павел закусил куском жареной телятины и стал набирать номер на своем телефоне.
— Так ты останься, — развел руками Александр Викторович. — Отдохни немного.
— Уже утро, надо спешить, — торопился Алексей, натирая руками колени, немного переживал и нервничал за брошенную в одиночестве Маняшку.
— Коттеджи посмотри, в дом свой войди. Я так старался для тебя, — он помрачнел, ведь уже считал Лешу зятем.
— Спасибо. Я по горло в заботах. Мне время терять нельзя, а то без семьи останусь и без истинной.
— Истинная, — насупился Александр, — придется Саньку утешать, платков для слез не напасусь.
Алексей воспринял это с холодком, ни один мускул не дрогнул на лице. Он никому ничего не обещал. А жениться на каждой воспалённой девчонке невозможно.
— Через четыре часа, — сказал Павел Геннадьевич, — новое оружие получишь и внедорожник с конвейера. Поезжай отдохни.
— Пошли, — позвал его Александр.
Уже светало. Погасли огни, и легкий утренний туман стелился у земли, оставляя капли росы на густой траве. В голубоватой дымке терялась череда красивых однотипных домов, убегающих вглубь леса. К ним вела широкая ровная дорога, там уже установили фонари. Первый дом по Морошковой улице был самым большим. Бета клана вложился в него, надеясь, что скоро его дочь туда переедет. Но за неоправданные надежды Лешу винить не стал. Жизнь свою считал дороже любого интерьера.
Фасады светлые с красными крышами, на которых были различимы мансардные окна. Два этажа с печками и каминами, подсобными помещениями и гаражом на две машины. Внутри все сияло белизной и чистотой. Стеклянные двери в полный рост выводили сразу в шикарную гостиную с огромным угловым диваном молочного цвета, на который были накиданы белые шкуры. Кофейный пол и шторы в цвет. Новая техника, камин с заложенным кострищем. Вдоль стен полочки с подсветкой. На второй этаж вела лестница деревянная с перилами из стекла.