Волки Новы (Чащина) - страница 42

Он взял её за руку и отвел к Лёше. Палата была самой большой. У стен стояли столы с медицинскими инструментами. Была раковина с краном. В железном белом ящике за стеклянными дверцами было пусто. У противоположной стены больничная кушетка темно-коричневого цвета. В половину решетчатого окна белая простыня, заменяющая занавеску. И посередине зала каталка, на которой лежал больной.

Он был забинтован с ног до головы. Одна рука привязана к телу на обычной доске, видимо, перелом. Голова полностью спрятана, прорезаны дыры для носа и рта. Все бинты пропитаны кровью. Только по торчащим длинным пальцам с острыми грязными ногтями и по желтой резинке в темных волосах Маша поняла, что это Лёша.

Она задыхалась от увиденного, не смогла подойти к нему, точнее, к тому, что осталось от её похитителя. Еще вчера он бойкий и наглый, а сейчас умирающий. И это страшно, его не просто жалко, Маша чуть не запаниковала. Условия плохие, врач без должного оборудования, света в больнице нет, бинтов не хватает и лекарства кончились. Его надо к людям.

— Он жизнь за нас положил, ни одного бойца не потерял. Он поправится, если ты сделаешь так, как я скажу, — голос врача с хрипом опять не терпел возражений и был очень строгим. Он повторил:— Говори с ним, постоянно и трогай его.

Он оставил Машу одну. Она на дрожащих ногах подошла к каталке и заплакала:

— Лёш, ты чего? Ты давай, выкарабкивайся, — слезы залили глаза, потекли по щекам и стали падать на белый халат. Её руки тронули жесткие волосы, в которых запеклась кровь, дотянулись до его пальцев. Жалко по-человечески. А еще такого про него говорили, аж спаситель. Общественная гордость за альфу перекочевала в её сердце, и она приняла решение быть с ним. — Лёшенька, я тут буду, ты только выздоравливай.

Она нашла себе железный табурет, покрашенный в белый цвет, и села рядом с каталкой, взяла его пальцы, покручивая каждый в отдельности, и запела колыбельную. Репертуар ей не понравился, поэтому стала читать стихи Пушкина:

— Какое низкое коварство

Полуживого забавлять,

Ему подушки поправлять,

Печально подносить лекарство,

Вздыхать и думать про себя: надо Лёше подстричь его чудовищные ногти.

Девушка отошла к столам, нашла там изогнутые ножницы. Вернулась к каталке, и в этот момент в дверь постучали, вошла Карина с милой улыбкой на лице. Но улыбка сползла очень быстро, глаза округлились.

— Ты что, Мария, делать собралась? — ошарашенно прошептала женщина, которая принесла белые подушку и одеяло, но не решилась пройти в палату.

— Ногти подстригу ему, — Маша пощелкала ножницами.