Серой волчицей, напуганной до одури, Маша рванула в сторону пространственного излома. Лохматый волк Леши и серый поджарый волк Айдара припустили за ней в сторону спасительной черты. За ними уже вывалила из леса погоня в десяток волков. Там, где ночью взрывались гранаты, образовались овраги и насыпи, усложняя побег. Но они успели. Вывалились за черту людьми. Дикие резко повернули назад, не смея войти в мир людей, и стали исчезать в кустах и дебрях Новы.
Машу трясло от того, что произошло, она издала обреченный вопль и не сразу увидела перепуганное лицо Лёши, который побледнел до синего оттенка, и под его яркими салатовыми глазами образовались темные круги. И вместо того, чтобы жену успокоить, перенервничавший парень закричал на неё:
— Ты зачем на Нову пошла?!
— Я не ходила! Он здесь был, на Земле! — испугалась девушка еще больше, указывая на то место, где стоял Заклятский.
— Он не ходит на Землю! Зачем врешь мне?!
Маша резко замолчала, уставилась на того, кто должен был защищать её и любить. Где-то в голове голос разума подсказывал, что Лёша испугался потерять её сильнее, чем Маша своего похищения. Казалось, он пережил тяжелую болезнь или вовсе умер и медленно возвращался с того света. Но девушка считала, что он должен быть сильнее и уметь держать себя в руках. Раз выкрал из дома, раз приручил и влюбил в себя, пусть отвечает до конца.
— Маняша, нет, — жалобно заскулил Лёша, сгребая любимую девочку в объятия.
А Маша грохнула отчаянным ревом с надрывами и воем. И были в её голосе и страшная обида, и остатки пережитого страха, и еще укус на бедре, который придется Лёше показать, а очень перед мужем стыдно, болел зверски. Слезы ручьями. В прошлой жизни она никогда так не плакала и старалась слезы всегда сдерживать. Этот концерт был уготовлен исключительно для одного зрителя, Алексея Владимировича, на которого такое исполнение женского горя производило неизгладимое впечатление.
На крики сбежались женщины и дети. Вся семья уставилась на доминирующую пару, в которой супруга, постеснявшись своих воплей, стала успокаиваться, пряча голову в куртку мужа.
— Она не соврала, — сказал Айдар, который сидел на корточках рядом с Лёшей и Машей, изучал траву и мхи. — Вот его следы, и запах одеколона еще в воздухе. — Он поднялся на ноги и прошел вперед по следам. — Вот оттуда пришел.
— Лёша! — раздался из толпы зевак голос беловолосого Эрика. — Южные будут через четыре часа.
— Собирайте лагерь, — скомандовал альфа, и когда все стали расходиться, тихо спросил у Маши: — где больно?
— Он укусил меня, — стесняясь, призналась девушка, старалась в глаза мужу не смотреть.