Волнение накатило с новой силой.
Я уже прошла вдоль поместья по пляжу туда и обратно раз пять — не отпускало. Решила присесть на огромный валун, совершенно некстати торчавший в стороне от пляжа. Может, если посмотреть на лунную дорожку, на мерное движение волн, проникнуться умиротворяющими звуками и глубоко подышать целебным воздухом, я смогу успокоиться и пойти домой спать?
Так и сделала, но совсем не учла, что камень шершавый, неровный и, как следствие, напоролась босой ногой на острый край.
— Ай, да что б тебя перекосило, зараза! — выругалась я и задрала ногу посмотреть на рану. Она была небольшая, но кровила. Придётся скакать до особняка на одной ноге. Успокоилась, блин! — Эй, духи или звери, или кем я там повелеваю? — нервно хмыкнув, обратилась я к пустому пляжу, вспомнив домыслы доктора про цвет моей магии. — Я ваша хозяйка! Несите меня теперь домой. Зря я тут кровь проливаю, что ли?
И, совершенно неожиданно, они пришли…
Прямо из воздуха на песке вокруг камня друг за другом материализовались неведомые существа. Я раскрыла рот и уставилась на них, не в силах издать ни звука в ужасе. Маленькие, мне по пояс, кругленькие и лохматые — они не то чтобы были страшные, просто я даже не представляла кто это. Животное или потусторонняя сущность? Длинная шерсть свисала до земли и закрывала лица… или морды — в темноте не понять. И только зелёные точки глаз светились сквозь волосы.
Мамочка дорогая! Кто же это? Поджала под себя ноги и, обхватив руками колени, набрала в лёгкие воздуха, чтобы заорать. Может, Гензель услышит и прибежит, или существа крика испугаются?
Но проверить не успела.
— Ой, беда, беда! Хозяйка поранила ножку! — запричитало одно из существ, качая головой из стороны в сторону.
Я проследила, как бурая шерсть колышется на ветру.
— Хорошо же, ты чего? — толкнул его локтем в бок другой мохнатый колобок.
— Хорошо, хорошо, конечно! Так бы и не додумалась позвать. Так бы и трудились без благодарности, — согласился с ним третий, стоящий справа от меня.
Голосочки у них были совсем не страшные: тонкие мужские тенорочки.
— Но пожалеть-то надо. Ей же больно! — встал на сторону первого четвёртый.
У него, кстати, шерсть была серая.
Я отмечала детали, переводя взгляд с одного на другого в немом изумлении. Смысл происходящего доходил пока плохо. Это что за отрядом сочувствующих я сейчас обзавелась? Что они имеют в виду, говоря о том, что мне помогали?
— Надо, надо! Ой, бедняжечка наша! — пятый причитал, сложив мохнатые ручки с маленькими кулачками у груди.
— Сейчас радники отнесут свою хозяюшку домой. Создаём носилки, — вышел вперёд шестой и ухватился правой рукой за своё левое запястье, а его собратья принялись повторять. — Прыгай!