— Можно спросить?
Сэйд вскинулся, с удивлением глядя на неё.
— Разве я могу тебе отказать? Ты же моя госпожа.
— Можешь. Можешь попытаться увильнуть, отмолчаться или соврать. А если ты так сделаешь, то это будет уже не то. Если спрашивать, то я хотела бы получить настоящий ответ.
— Спроси.
— До меня… тебя уже брали надолго к себе?
Сэйд так долго молчал, что Ариана уже намеревалась забрать вопрос назад, когда тот вдруг произнёс:
— Только самый первый хозяин, сразу после школы. Все остальные довольно быстро отказывались от меня. После него я был в трёх твердынях… меня везли, чтобы продать в бордель, когда варлоки дома Белого Пламени напали на обоз. Бордель… Это конец. Оттуда уже не покупают для себя. Разве что вообще на убой.
Ариана помолчала.
— Значит, ты успел попутешествовать, — хмыкнула она.
Сэйд с подозрением покосился на неё, чувствуя, что госпожа над ним издевается. В глазах Арианы действительно искрился смех — но совсем не злой.
— Наверное в этом дело, — сказала она. — Это всё-таки не первый город, который ты видишь.
— Всё, что я видел — то, что можно было рассмотреть из рабского каравана. Когда меня доводили до места, дальше уже выпускали из бараков только чтобы позволить дойти до покоев госпожи.
Ариана поморщилась.
— Давай не будем про покои твоих господ. Что-то мне кажется, что я к этому не готова.
Она помолчала и продолжила:
— А твой первый хозяин… Кем он был?
Сэйд пожал плечами.
— Я не знаю его имени. Только то, что он управлял небольшой крепостью, стоявшей вдалеке от других твердынь. Он был… странный человек.
— Почему? Он причинял тебе боль?
— И это тоже… Но дело в другом, — Сэйд задумался, размышляя, как объяснить. — Иногда он называл меня другим именем. Не тем, что мне дали в школе. Но когда я пытаюсь вспомнить, как оно звучало, голову сдавливает боль. Он никогда не называл при мне своего имени и никогда не снимал маску. Я всегда обращался к нему только «господин». Это не очень странно, когда речь идёт о рабе… Но всё же, как правило, имя господина слышишь во время его бесед с другими свободными, иногда он или она называет его сам, чтобы посмеяться над тобой и напомнить, что для тебя он — хозяин и больше никак. Этот, первый… его имени я не слышал никогда, хотя прожил у него почти год.
Ариана помолчала. История заставила мурашки пробежать у неё по спине.
— Мне кажется, он был из неподчинившихся, — сказала она наконец. — Из тех, кто не признаёт волю семи кланов.
— Может быть, — Сэйд не обернулся к ней и ничего больше не сказал.
Дальше до самого замка они двигались в молчании, но всю дорогу Сэйд чувствовал руку Арианы на своей руке.