Глядя на эту скандалистку, я снова задался риторическим вопросом: «Где были мои глаза раньше?» Как я вообще мог принимать ее за адекватное существо?
– Не ори. – Я взял Лину под локоть и вытащил из коридора на лестницу, поскольку внимания со стороны преподавателей, которое так отчаянно пыталась привлечь Лина, мне совершенно не хотелось. Создавать проблемы себе и Оле Чайкиной совсем не входило в мои планы, зато явно было ключевой целью пришедшей на разборки Ангелины.
– Не трогай меня, – взвизгнула Лина. – Воронин, ты совсем совесть потерял? Где твои моральные принципы?
– Не тебе читать мне нотации о морали, – взвился я в ответ, – Ведь мы все знаем, что расстались мы задолго до того, как у меня появилась девушка, и почему мы расстались!
Лина закатила глаза и всплеснула руками:
– Ты до конца жизни будешь мне это припоминать?
– Ну ты же пришла ко мне выяснять отношения в институт и орешь тут о том, что у меня связь со студенткой!
– Так это правда? У тебя реально отношения со студенткой? Воронин, как низко ты пал…
– Иди отсюда. – Я повернул сопротивляющуюся Ангел-мать-ее-Лину лицом к лестнице и поволок по ступенькам вниз, намереваясь выставить ее из учебного корпуса и попросить охрану на входе больше не пускать ее на территорию. Когда путь до первого этажа был уже почти закончен, Лина вывернулась и, пробежав несколько ступеней, заорала:
– Чайкина! Я вспомнила! Птичья фамилия! Ее фамилия Чайкина! Я хочу посмотреть, на кого ты променял меня, Воронин! Покажи мне ее, иначе я не уйду…
– Уйдешь, – рыкнул я сквозь зубы, хватая Лину за шкирку и продолжая волочь ее к КПП, а моя бывшая продолжала орать на весь институт:
– Она хоть совершеннолетняя? Или нет? Воронин, тебя посадят! А свои веревки ты ей уже показывал? Боже, Евгений Батькович, ты совсем сошел с ума! БДСМ и несовершеннолетняя девочка, ай-яй-яй! Тебя посадят!
Под аккомпанемент воплей Ангелины и удивленные взгляды встречных студентов и преподавателей я все-таки дотащил сопротивляющуюся девушку до КПП и, ткнув ее носом прямо в будку охранника, велел блюстителям порядка никогда и ни при каких обстоятельствах не пропускать эту девушку на территорию учебного корпуса, поскольку студенткой она не является. Не студентка при этом продолжала орать, что я растлитель малолетних и любитель ощипанных куриц с птичьими фамилиями…
Передав не желающую успокаиваться Ангелину на руки охранникам, я в отвратительном расположении духа пошел обратно на кафедру. Желание в этот момент у меня было только одно – снести голову Бойцову, ведь, как я думал, именно он донес Лине информацию о моих отношениях с Олей Чайкиной, и я не ошибся.