– Кофе, – кивнула я в ответ и, спрыгнув, распорядилась: – Топай умываться, я пока сварю и бутербродов сварганю.
– Ага, – поправляя сползшую с плеча футболку, кивнула Ласточкина и удалилась в указанном направлении.
Спустя пять минут уже чуть более бодрая подруга сидела рядом со мной за столом и жадно поедала завтрак. Я по-прежнему цедила кофе и удивлялась отличному аппетиту Юльки с утра. Потому что мне сразу после пробуждения просто-таки кусок в горло не лез и потребность что-то закинуть в себя появлялась в лучшем случае через часик.
– Ну как ты думаешь, что теперь будет? – вдруг спросила Юлька, прикончив второй бутер с сыром.
– Ты о чем?
– О Вороне!
Именно в этот эпический момент, когда я уже собиралась высказать Юле все, что думаю о Вороне вообще и о ее методах покорения мужчин в частности, у нее завибрировал телефон.
Ласточкина взглянула на экран с сообщением и подавилась последним глотком кофе.
– Он написал! – хриплым шепотом выдала Юля, глядя на меня полубезумным взглядом. – Он написал: «Доброе утро!» Прямо вот так, с восклицательным знаком, представляешь?! И даже со смайликом! Со смайлом, Чайкина!
– Это что-то значит?
– Это же СМАЙЛ! Конечно, да!
Божечки, дайте мне сил удержаться от фейспалма!
Удалось, потому я продолжила наблюдение за таким интересным феноменом, как «влюбленная Ласточкина».
– Он спрашивает, все ли у меня в порядке, – стиснув телефон в ладошках, трагически возвестила Юлька.
– Это плохо? – флегматично уточнила я.
Еще один сигнал знаменовал о новом сообщении. Подружка вчиталась и…
– А теперь он спрашивает, все ли у тебя в порядке!
Я подавилась только что откушенным куском бутера. Да и вообще, под убийственным взглядом Юльки можно было спешно откинуть коньки от сердечного приступа.
Запила вставший поперек горла завтрак и осторожно сказала:
– Ну так ты же не одна на кладбище приключалась – стало быть, логично поинтересоваться и моим самочувствием. Он же вежливый вроде.
Ласточкина чуть расслабилась и, рассеянно кивнув, торопливо начала строчить ответ кладбищенскому мужчине своей мечты.
А я отправилась собираться, так как любовь любовью (тем более чужая), а занятия никто не отменял!
* * *
Не знаю, кто как, а я люблю наш институт. И ходить на пары люблю! Нет, не на все, конечно, но в целом процесс грызения гранита науки меня не напрягает, чего не скажешь о Юльке. Ее и в обычной ситуации было сложно заставить добровольно пойти в вуз (разве что под страхом смертной казни, неуда или под неодобрительным взглядом старшей сестры), а сейчас, когда ей написал Ворон, это было и вовсе почти непосильной задачей.