– Нет, – вредно ответила я. – Не хочу.
– Не хочешь или кокетничаешь? – зрил в корень Воронин. – О, у меня идея!
– Уже страшно! – чистосердечно призналась я.
– Мне кажется, что тебе нужна мотивация и личный пример, – торжественно написал Ворон.
А после замолчал. Я аж обеспокоилась и резко села на постели, поджав под себя ноги.
– Ворон, что бы ты там ни задумал – это плохая идея!
– Не отвлекай, у меня тут моральная и физическая подготовка к фотосессии во имя твоей мотивации. Но у тебя есть шанс все исправить!
В голове, как лошади на корде, бегали самые разнообразные мысли, образы и подозрения. Что он собрался там фоткать? Серьги? У него ухо проколото, что ли? А быть может, пирсинг? Но пирсинги или в языке, или… так сказать, в местах чуть ниже. Неудержимо покраснев, я прижала телефон к груди, ощущая, как сбивается дыхание. Прямо напротив моей кровати висело зеркало, в котором во всей красе я и отражалась. Щеки пылают, глаза лихорадочно блестят, ну и помимо воли я оценила шухер на своей головушке и то, что одета была, мягко говоря, не для фотосессий. С другой стороны, сфоткать надо только мордашку, а с ее помятым видом мне помогут фильтры.
Ы-ы-ы…
Пока я созревала на то, чтобы действительно отправить фотографию, Ворон оказался не только более решительным, но еще и более шустрым!
И если я раньше считала, что эротичные фотки подразумевают обнаженку и полумрак, то сейчас все эти представления разбились о суровую и очень брутальную реальность.
Он реально цеплял серьгу. Небольшое такое серебряное колечко, которое обхватывало ушной хрящик и смотрелось до безобразия совратительно. Или это Ворон совратительно смотрел в камеру?
Он сидел на подоконнике, а за широкими плечами, которые пересекали лишь лямки майки, виднелся город, намекая, что где бы эта кладбищенская ворона ни нашла насест – там реально высоковато.
Это я так пейзажами пыталась себя привести в чувство и не концентрироваться на груди парня, а также на расползающейся по коже татуировке. Кто именно был изображен, нельзя было понять, но кусочки очень интриговали. Дирижабль?..
– Кукла, ты там как?
Как, как… так себе!
– И к чему эта демонстрация?
– Тебе колечко не понравилось? У меня еще волчья голова есть! И заметь, я тоже совсем не в кружавчиках. Все прилично.
Боже, он непрошибаем!
Фиг ему, а не фоточка. Наглец этакий.
Я снова вышла из диалога и, решительно отложив телефон, взялась за учебу. Ну, попыталась взяться. Все равно недавно увиденное никак не желало выходить из головы. Я пытаюсь про особенности начертательной геометрии думать, а перед внутренним взором его шальная улыбка, упавшие на глаза волосы и колечко в ухе. Офигенно оно смотрелось, если честно. Почему-то особой пикантности этой вольности придавал тот факт, что обреталась она на преподавателе. Учителя тоже люди, да? Хотя этот вроде как временно замещает.