Ах, как Кристина любила пляж! Не купаться, не загорать, а просто выйти с Чернышевым из домика на базе отдыха "Волна" и оказаться среди многочисленных отдыхающих. Ах, как приятно ей было всеобщее внимание! Ах, как гордилась она своим Валериком, замечая восхищенные взгляды всех без исключения женщин от тринадцати лет и старше! Еще бы — Валерка прекрасно загорал, а потому натренированное с раннего детства тело его действительно было восхитительно красивым: бронзовый атлет в скромных черных плавках, буквально при каждом своем шаге играющий бицепсами да трицепсами. Хорош, ну до чего же хорош, завидовала самой себе Кристина.
А потом они купались. Кристина плавала совсем плохенько, чуть-чуть, по-собачьему. Могла проплыть максимум пять метров, да и то сугубо при условии, что в любую минуту могла почувствовать под ногами дно. Как-то не сложилось у нее с плаванием, никто своевременно не научил. Вот и бултыхалась обычно на излюбленной своей глубине "по грудь", чтобы и попрыгать-порезвиться можно было, и полежать на спине с раскинутыми руками, покачиваясь на волнах. Это, пожалуй, было единственным, что она могла себе позволить в воде. Полежать на спине с раскинутыми руками у нее получалось превосходно. При одном очень жестком условии — только на спокойной воде. А какое спокойствие на Шаморе?!
Топтавшись рядом с Кристиной на глубине, которая ему достигала всего-то чуть выше пояса, Чернышев с такой тоской смотрел вдаль, в море, что Кристина поняла, как ему хочется порезвиться на просторах, на настоящей глубине. Ему ли, спортсмену, чувствующему себя рыбой в воде, топтаться на мелководье?
— Иди, иди, Валерик, я же вижу, как тебе хочется. Иди. Только не заплывай слишком далеко, ладно? Я боюсь тебя потерять. Иди. Только не очень увлекайся, хорошо? И смотри там, не подцепи какую-нибудь русалку, — не удержалась от скромной шпильки Кристина.
Валерка ничего не сказал. Да и не надо было ничего говорить — Кристина все прочитала в его глазах: и радость, и благодарность, и эйфорию свободы. Чернышев только чмокнул ее в губы дежурным поцелуем, и побрел дальше, к приличной глубине, где уже мог бы окунуться в воду полностью, где мог бы не цепляться за дно руками при каждом гребке. Всего несколько мгновений, и внушительная Валеркина фигура превратилась в точку над водой. В стремительно удаляющуюся от берега точку…
Кристине почему-то стало так одиноко, так тяжело на душе, как будто она навеки попрощалась с любимым, как будто это не Валерка сейчас уплывает вдаль, не он широко и ритмично отмахивается руками при каждом гребке, а счастье ее уходит, убегает от нее, сама надежда на счастье покидает безжалостно. И уже не хотелось кувыркаться в воде, подпрыгивать на волнах. И уже не слышала Кристина радостных возгласов купающихся, как не слышала и резких вскриков чаек, шума моря. Только стояла долго-долго, вглядываясь в бесконечность моря: где ты, Валерка, я тебя не вижу, милый, я не могу тебя найти! возвращайся, родной мой, скорее возвращайся!