— Как скажете, — отзываюсь едва слышно.
— Почему вас уволили?
— Я ушла по собственному желанию.
— А точнее?
Молчу, уткнувшись взглядом в свои руки. Мне так стыдно, как будто я совершила что-то нехорошее.
Он откидывается назад, в глазах торжество. На губах играет триумфальная улыбка.
— Вы знаете, почему вас не берут на работу, Анна?
— Нет. Ума не приложу.
Кажется, я не говорю, а шепчу. Но почему-то господин Покровский прекрасно слышит мой шепот.
— На вашем резюме черная метка. Это значит, что в нашем городе никто не возьмет вас на работу. И я хочу знать, что такого вы совершили на прежней должности? Вы украли деньги компании? Допустили какой-то серьезный финансовый просчет?
Серые глаза прибивают меня к спинке дивана, будто гвоздями. Кажется, я сейчас задохнусь от напряжения.
— Ничего! — вскрикиваю в отчаянии. — Мой шеф хотел, чтобы я легла в его постель, только и всего! Он поставил меня перед выбором — увольнение или его персона!
— Вы выбрали увольнение? — на его губах играет усмешка. В серых глазах плещется хищный огонь.
— Да!
— Что ж, вот вам и ответ на ваш вопрос. Бывший работодатель постарался сообщить во все агентства о вашей нехорошей репутации.
— И что же мне теперь делать?
— Переезжать в другой город.
— Это невозможно.
— Ладно, предположим, вы останетесь. Устроитесь в какое-нибудь неприметное кафе официанткой, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, и будете тянуть на себе свой быт и счета.
— Официанткой?! — оскорблено вспыхнула я. — У меня высшее экономическое образование!
— Больше никто не решится взять вас на работу. Предыдущий работодатель об этом позаботился.
Он откинулся назад, сцепил пальцы рук, и по жесткой линии губ пробежала легкая полуулыбка.
— Меня не пугают метки на резюме, Анна. В этом городе я устанавливаю правила игры. А еще я основываюсь на интуиции. И, кажется, вы мне идеально подходите…
Несколько мгновений он смотрел мне в глаза, а потом скомандовал:
— Распустите волосы.
— Что? — вздрогнула я.
— Распустите волосы. Я хочу на них посмотреть.
Окончательно растерявшись, я дрожащими руками расцепила тщательно собранный с утра пучок, и длинные пряди карамельно-рыжего оттенка рассыпались густой волной по плечам.
Покровский поднялся и подошел ко мне сзади.
Осторожно провел по волосам рукой. Положил ладони на мои плечи, и я ощутила пылающую тяжесть в тех местах, к которым он прикоснулся.
Пламя в камине, осенний пейзаж за окном, его умелые руки… я никак не могла выбраться из наваждения. В его прикосновении к моим волосам было что-то интимное, магическое, и это что-то заставляло меня сидеть с застывшей прямой спиной и почти не дышать.