Он не остался в долгу.
Вывернул руку, и я вскрикнула от резкой боли.
— Еще раз так сделаешь, и я дам тебе сдачи. Будет больно по-настоящему.
Наши взгляды встретились. В серых глазах сверкнуло что-то опасное. Он дернул меня к себе — дрожащую, будто в лихорадке, с пылающими щеками, жаждущую расцарапать его красивое лицо — и вдруг накрыл мои губы властным, жадным поцелуем.
Я дернулась, но сильные руки сжали меня сильнее. Поцелуй — властный, жесткий — медленно сводил с ума. Полотенце сползало вниз, а тело оживало. Оно реагировало на мужчину. На запах его туалетной воды с терпкими нотками табака, на обжигающий плен сильных рук, на колючие, небритые скулы…
Его руки гладили мою обнаженную спину, ласкали, а губы не отпускали ни на миг.
Моя нежная кожа покрывалась мурашками, они летели, будоражили, заставляли мысленно стонать от внезапно проснувшейся жажды. Внизу живота все скручивалось в тугой узел, пылало, требовало разрядки, и я не могла заставить свой разум контролировать чувства, которые вызывал во мне грубый монстр.
Внезапно поцелуй закончился.
— Откуда у тебя синяки? — прорезал тишину голос Покровского. Его пальцы больно впились в мои плечи, а взгляд серых глаз пронзил насквозь.
— На нас с Евой напали бандиты, — неловко поежившись, стряхнула его руки я.
Закуталась в полотенце и отодвинулась от Константина на безопасное расстояние.
— Какие бандиты?
— В тот вечер, когда был Хэллоуин, я собирала вещи в дорогу, а они вышибли дверь и требовали у меня какие-то фотографии. Угрожали автоматами и… я не хочу об этом говорить.
— Что за фотографии?
— Ума не приложу. Но мой муж фотограф. Видимо, он что-то начудил. Где-то кого-то сфотографировал и шантажировал, требуя денег. Каких-то важных шишек, иначе бы меня не пытали, требуя сказать, где он прячет исходники.
— Когда ты видела мужа в последний раз?
— Год назад. Он уехал в кругосветное путешествие.
Константин нахмурился. Подошел к бару и снова налил себе выпить.
— Предупреждаю еще раз — у меня стресс, Аня. Двадцать миллионов рублей уходят из-под носа. Поэтому если хочешь попасть в Краснодар сегодня вечером, собирайся. У меня там дела, и я возьму тебя с собой.
— У твоего брата умерла жена, — почему-то вспомнила я. — Ты едешь по делам усопшей?
— Можно и так сказать. На усопшую была оформлена моя недвижимость.
— Как я сразу не догадалась, что дело в деньгах, — покачала головой. — Но меня никак не касаются ваши с братом дела. Мне нужно позвонить маме. Сказать, что я жива, и что скоро вернусь.