– Так что? – подаюсь вперед, собой его заслоняю. – Твой?
– Ты про Олега? – она переводит взгляд на меня. Глаза ярко-синие, в полумраке блестящие, улыбка неровная, пахнет сладко. – Мой, да.
Наши лица близко, она глаз не отводит, мои губы рядом, почти в сантиметре, как на тату.
Я сейчас ее поцелую.
И это не назло рефери, я просто хочу.
Глава 4
Эля
Между нами сантиметр, воплощение рисунка в жизни. Мужское и женское, предстоящий поцелуй. Думаю об этом, опускаю взгляд на его губы. Парень наглый, и цепляет, хотя не должен.
Ведёт себя распущенно, а меня ведёт от него. Как улыбается, словно уверен в том, что я попалась на его крючок. И сжимает мои пальцы, поглаживает костяшки. И смотрит только в глаза.
Кажется, что кто-то запустил газ веселящий. Или возбуждающий. Или намешанный, чтобы мозги плавились. Легко так, как воск от свечи. Глаза парня блестят, губы едва распахиваются.
– Мне нравится твоё тату, - протягиваю пальцы к шее. Касаюсь кожи, очерчиваю линии. – Красивое.
– Не красивее тебя, паучок.
И снова это глупое прозвище. Без смысла, без объяснений. А произносит так, словно знает что-то. Но лучше, чем «малыш», интереснее. Парень весь интересный. Начиная рисунками на коже, мелким шрамом, уходящим за край футболки. И заканчивая тем, какая жаркая у него ладонь.
Он не теряет времени, укладывает руку на мою ногу. Не рискует, не пытается задрать подол платья. Как парочка, которая уже во всю «милуется» за соседним столиком.
Касается невинно, но с ощущением падения. Когда знаешь, что разобьёшься, просто час возмездия не настал. И я знаю, что парень дальше пойдёт. Отвлекает, очаровывает. Домой приглашал, о смысле тату рассказать.
Хотя, скорее, показать остальные.
– Я думаю, что у тебя тату пророческое, - наклоняюсь, почти касаюсь губами его губ. Чуть больше артикуляции и точно поцелуй случится. – Веришь в судьбу?
– С тобой поверю.
– Это хорошо. Вот мужчина, - веду пальцем по правой стороне. Кадык парня дёргается, словно вибрируя в пальцы. И кожа у него слишком приятная. Такой постоянно касаться хочется. – А вот женщина. А между ними сантиметр.
– И?
Он забавляется, каждое слово слушает. Мне кажется, что между нами напряжение. Двести двадцать и выше, сейчас проводка сгорит и обоих шандрахнет.
Или уже?
– И они никогда не поцелуются.
Но действую наоборот. Едва подаюсь вперёд, впечатываюсь в него. Не поцелуй, касание. Меньше секунды, чтобы обжечься. А после отпрянуть со смехом.
Собственный смех глушит, внутри собираясь непонятным клубком.
– Так что приглашай кого-то другого на лекции о смысле рисунков. Я не заинтересована.