— Что?
— Нет, говорит, ненормально, если тебе этого не хочется. А если хочется — мол, что он может поделать. Ты же, говорит, свободный человек. А я ему на это: «Вообще-то обычно парни ревнуют, когда их девушек кто-то трогает». Он сказал, что ревнуют только собственники. Я, значит, негодую вся, говорю ему: "А ты у нас, выходит, не собственник?". А он решил в шутку всё перевести. Мол, крепостное право отменили сто пятьдесят лет назад. И он не кривил душой. Он реально так думает — типа, все вольны делать то, что хочется, ну и сам всегда именно так и поступает.
— Он, наверное, просто никогда не влюблялся по-настоящему.
Вера поникла. Потом вскинулась:
— Но он и Соньку тоже не любит. И не любил. Ему от неё только одно и нужно было. А она же у нас та ещё… Вот только в кого она такая оторва… У неё же родители знаешь какие строгие. Отец особенно. Очень суровый мужик. Это она при нас наглая, а видела бы ты, как она с отцом себя ведёт. Я однажды видела — классная его в школу из-за чего-то вызвала. Так Соню не узнать было. Стояла там бледнела и заикалась, и вся из себя ну такая примерная скромница. Знал бы её папаша, что она вытворяет… Ну а Колесников… он, мне кажется, вообще не способен любить кого-то, кроме себя.
— Ты не расстраивайся из-за него, — вздохнула Мика, — Не стоит он того.
— Спасибо, — улыбнулась Вера. — А давай завтра после школы куда-нибудь сходим? В кино, может? Или в кафе посидим?
— Ну, можно, — улыбнулась в ответ Мика.
После откровений Веры Тихоновой возникло ощущение, что они как будто сблизились. И это было неожиданно приятно. И хотя сердце всё так же ныло и болело, а рассказ Веры ещё больше отвратил её от Колесникова, но на душе стало чуточку легче. Может, даже им удастся подружиться, подумала Мика, поднимаясь домой…
Мика и забыла, как это хорошо, когда рядом подруга. В прошлой школе у неё, конечно, были подруги, они, собственно, и остались, но поскольку теперь она с ними не виделась, то общение постепенно сошло на нет. Поначалу они ещё переписывались в соцсетях, но всё реже и реже, а потом и вовсе перестали.
Раньше ведь постоянно встречались в школе, после уроков, иногда ходили друг к другу в гости, общих тем было полно. А сейчас не ездить же через весь город, чтобы просто поболтать. Да и учёба отнимала много времени — не до разъездов. Особенно — им. Мика помнила, как интенсивно нагружали их в той школе, как строго требовали. Порой столько задавали, что не продохнуть.
Здесь, конечно, и нагрузка, и требования были на порядок ниже, но за десять лет она уже привыкла выкладываться и по инерции училась всё с тем же усердием, не сбавляя темп. К тому же это помогало отвлечься от ненужных мыслей. Если по алгебре задавали два номера на дом, то она делала в довесок ещё полдюжины подобных. Если по английскому нужно было текст прочитать и перевести, то она его ещё и пересказывала. И так почти по всем предметам.