Люди здесь очень доброжелательные, помогли нам насушить сухари и заготовить другие продукты для долгого хранения, ведь поход был рассчитан на четыре месяца. На каждую лошадь предстояло навьючить по 150 кг груза палаточного снаряжения, продуктов, инструментов и различных геодезических приборов. На 28 мая был назначен выход в тайгу. Накануне я решил проработать подробный маршрут движения нашего каравана с проводником Дмитрием Жуковым. Но как только он узнал, что мы идем в сторону реки Изан по старой тропе, категорически отказался работать в нашей экспедиции. Много усилий я потратил на уговоры пойти с нами хотя бы на один месяц, но бесполезно.
Дмитрий объяснил мне, что тропа у них называется Смертной и что уже несколько десятков лет по ней никто не ходил. Вот что он мне рассказал.
Поселились на реке Изан золотоискатели. Стали добывать золото, вербовали на летний период местных крестьян, которые возвращались домой с маленьким узелком заработанного драгоценного металла и быстро богатели. Молва об этом облетела всю округу. И стали наниматься к золотоискателям уже не одиночки, а группами по нескольку человек. Но мало кому удавалось возвратиться с реки Изан. На тропе была засада. Незнакомцы убивали золотодобытчиков, забирая заработанное.
Давно прекратил свое существование прииск на Изане, но с тех пор никто не бывал в тех краях. Люди, напуганные дерзкими разбойниками, и теперь боятся появляться на Смертной тропе.
Жуков долго отговаривал нас идти в те места, приводил примеры коварства изанской тайги. Но у нас другого пути не было — нужно нанести на карту реку Изан, избушки, если они там сохранились, все тропы, по которым можно продвигаться.
Дмитрий дал нам много полезных советов, а главное, подарил свою лучшую собаку-медвежатницу по кличке Тайга.
Рано утром, навьючив лошадей, мы двинулись на Изан. Тропа оказалась на редкость хорошей, мы быстро продвигались. Я шел впереди с компасом-буссолью, точно ориентируясь и нанося все изгибы Смертной тропы на аэрофотоснимок. Погода была солнечная. Настроение у всех хорошее. В первый день намечали пройти по тропе двадцать километров. Основные топографические работы планировались на последующие дни. Мне предстояло выполнить измерения с помощью теодолита на некоторых вершинах гор вдоль реки Изан. На спуске к безымянному ручью тропа оказалась заваленной упавшими огромными деревьями, затесы на них указывали обход. Я махнул Егорычу, который вел первую тяжело навьюченную лошадь и собаку на поводке, чтобы она не вернулась обратно в деревню, а сам устремился к ручью измерить и описать его. Споткнувшись, я с шумом провалился в огромную глубокую яму. Мой крик остановил караван. Это была ловушка глубиной четыре метра, хорошо замаскированная и, очевидно, рассчитанная на тех золотодобытчиков, про которых рассказывал Дмитрий. Егорыч долго возмущался варварскими проделками, осматривая хитроумное сооружение. На дне ямы было множество истлевших тряпок, костей. Среди них — три деревянные и одна серебряная ложки, несколько железных колец, остатки седла и прочая рухлядь. Падение мое оказалось удачным, ведь если бы это произошло с лошадьми, то последствия были бы печальнее. У ручья мы пообедали, покормили лошадей и двинулись дальше. С этого момента мы спустили Тайгу с поводка.